ЭПИЛОГ.
Кристина осталась в бункере вместе с Дунканом и часть наёмников, среди которых был Финн, а также осталась Луиза. Остальные уехали, каждый по своей причине, но это решение было единственным окончательным.
Ганнибал посетовал на то, что уже слишком стар, и меньше всего ему хотелось, чтобы кто-то из друзей тяготился его дряхлыми немощами, а потом скорбел и хоронил на совершенно чужой во всех смыслах земле. Тем не менее, пока силы и ясный ум ещё позволяли, он намеревался вернуться в Рэдволт, покуда тот переживал не лучшие годы, и постараться помочь столице, равно как и стране, и народу, лишившимся своего лидера. Прощание с ним было достаточно трогательным, но по-военному сдержанным.
Барбара и Реджина уехали без особых прощаний. У медсестры имелось огромное количество вопросов к ним, но она не могла не уважать их собственные желания. Реджина хотела увидеть мир, людей, что с ними стало. Барбара собиралась помочь ей в этом и присматривать за здоровьем спутницы - оное, к сожалению, обещало ей совсем короткую жизнь по целому ряду причин, и оттого желание красноволосой имело для ксенохакерши высочайший приоритет. Из-за этого и сборы их были недолго, и уехали они быстро, равно как и простились.
Попрощаться с Брэнниганом не удалось. Случившееся настолько сильно задело его, что блондин оказался в сильной депрессии, отказывался разговаривать, и с того самого момента, как Кристи объявила ему о судьбе Ричарда и Лилли, она больше не услышала от него ни слова. Когда стараниями наёмников "Нимбус" был отремонтирован (и даже модернизирован), он уехал в компании - вот неожиданность - того самого коротышки по имени Ким. Каким-то образом их прежние разногласия обратились вспять, но тот факт, что Ли даже не попрощался, оставил Хизер в некоторой печали.
Дункан и оставшиеся люди восстановили бункер. Там он продолжил работу в сугубо научном ключе, изучая аномалии и артефакты. Кристина помогала ему в этом, попутно приумножая свои собственные знания и раскрывая для себя секреты технологий Чужих. И хотя ей так и не удалось понять, каким образом человек мог бы повторить эти механизмы своими силами, она, тем не менее, научилась использовать многое из имеющегося. Но главным образом её работа заключалась в кропотливом занесении информации на бумажные и электронные носители. Несмотря на кажущуюся рутинность, эта работа была интересной, и девушка с большим удовольствием её делала. Но чем больше она погружалась в этом, чем больше узнавала, тем сильнее её одолевали сомнения - действительно ли это нужно человечеству? Со всей его злобой, несправедливостью, жаждой власти любой ценой, которое не щадит ни других, ни себя, ни весь окружающий мир. Хизер сполна вкусила этого на войне. Вдоволь получила во время путешествия в Могильник. Осознала самую суть в момент, когда ей была предложена сила, способная изменить мир. И отказалась от неё, понимая, во что всё это выльется, окажись она в руках даже правильно мотивированного, возможно, даже чистого сердцем, но, увы, не готового к этому человека. Тогда Кристина поступила правильно, и каждый день, приносивший ей знания нового, приносил и уверенность в том, что не было никакой ошибки. Но эти технологии, артефакты, обломки цивилизации, которых никогда не должно было оказаться в мире людей, ни за что не должны попасть в руки людей. В начале своего пути Кристина могла думать иначе. После её мнение менялось, пока не изменилось окончательно. И это было лучше, чем жить в блаженном неведении. Наверное.
Дункан ни разу не огорчил девушку ложью, она ни разу не уличила его в чём-то подобном. Он всегда говорил прямо, был скуп на эмоции и, как бы ни старался их проявлять время от времени, медсестру не покидало ощущение, что она разговаривает не с тем, кого видит перед собой. Но, заговаривая об этом, Доктор всегда молчал, равно как и молчал о других вещах, о которых не хотел говорить. Возможно, он и сам чего-то не знал, но на самом деле, скорее всего, он просто знал слишком много. Слишком много для человека, которым не являлся.
Луиза осталась спутницей Кристины до самой своей смерти. Она жила в бункере, ходила на разведку и всегда сопровождала Дункана и наёмников с Кристиной, когда они совершали вылазки в Могильник. Они проводили достаточно времени вместе - эта женщина с её крутым характером и запасом кипучей энергии могла поднять настроение и выдернуть из лёгкое депрессии, особенно когда накатывали воспоминания, и сознание начинали терзать, казалось, уже давно решённые пересуды, что было правильно в её жизни, а что нет. Кристина почти отучила рейдершу браниться, и могла назвать это своей маленькой победой. К наркотикам та больше не прикасалась.
Луиза действительно была рядом с медсестрой остаток всей своей жизни, вот только тот, к несчастью, оказался короче, чем предполагалось. Однажды она ушла на разведку и не вернулась - ничто не предвещало беды, равно как и не было никаких предпосылок к тому, чтобы заподозрить самовольный уход. Чуть позже, обрыскав местность, где она была и могла быть, Кристи нашла повреждённые части её лука и обрывки одежды. Скорее всего, женщина погибла, попав в аномалию. Нелепый конец, но, так или иначе, его риск присутствовал всегда и грозил каждому. С того дня Хизер почувствовала себя одиноко. Но она никогда не позволяла унынию взять верх.
За всё время сталкеры приходили дважды. Первый раз медсестра узнала соотечественников сразу. Они говорили о тяжёлом положении дел в Красных Землях, о гражданской войне и прочих ужасных вещах. Сценарий, какого Кристи ни за что не желала бы своей родине, осуществлялся.
Когда, спустя годы, сталкеры пришли снова, женщина не узнала в них никого, кто был её народом. В моральном плане. Другие люди, другой формации, иного склада ума и жизненных ценностей. Они не были её соотечественниками даже номинально, потому как страны, откуда они пришли, уже не существовало. И Кристина не хотела знать, как так произошло, потому что, в принципе, знала и так. Если бы она захотела вернуться, то возвращаться ей было бы уже некуда.
А ещё через несколько лет стало ясно, что больше не придёт никто. В бункере осталось немного людей. Дункан сутками сидел в бывшей мастерской Барбары, словно приросший верстаку, что-то делал, иногда односложно отвечая на вопросы, иногда отмалчиваясь. Он уже ни о чём не просил женщину - та прекрасно знала, что ей надо делать. Продолжать исследования, записывать результаты. На складе скопилось достаточно артефактов, изучать которые можно было вечно. Вот только кому были нужны эти знания? Рэдволту? Его уже нет. Бандитам и дикарям? Даже подумать об этом страшно. Людям в целом? А остались ли они вообще? Люди не как живые существа, а как образ человека, с душой и сердцем, исполненных человеческой морали, совести, понятия о добре, о собственной будущности?
...нет...
.
Кристина сидела под навесом беседки и устало смотрела вдаль, за горизонт Могильника, где всё ещё виднелся далёкий, почти недосягаемый обелиск саркофага. Этот вид и кружка тёплого кофе в морщинистых руках внутренне согревали давно уже не молодую женщину и физически, и в душе. С того самого дня, когда она последний раз была там, не было ни одного Сияния - Хизер видела его лишь однажды, и тогда же испытала на себе. Аномальная волна, прокатывающаяся по всей округе, более не повторялась, хотя изначально говорилось, что она приходит раз в месяц с предсказуемой точностью по времени. Но, видимо, после того, как саркофаг опустел, закончилась и сила, запускавшая этот механизм, чем бы он ни был. Дункан так и не дал ответа на этот вопрос, только лишь подтвердил, что это действительно имело прямое отношение к Реджине. Реджина. Барбара. Эти имена уже не всколыхивали в памяти той массы переживаний, что были прежде. Изгладились, забылись, хотя и не до конца. Женщина чувствовала, что уже слишком давно одна, словно оторвана от всего мира, от происходящего вокруг. Ей и не хотелось возвращаться, потому что возвращаться было некуда и незачем, но чувство одиночества всё равно давало о себе знать. Луиза. Она была слишком яркой, но слишком кратковременной вспышкой. Брэнниган... наверное, он не пережил того, что стало сначала с его друзьями, а затем и страной, ради которой воевал, и ради которой, в общем-то, отправился в то путешествие. Майор Арчер... наверняка не дожил до того дня, когда всё рухнуло. Пожалуй, ему повезло больше всех, если, конечно, можно назвать это везением. Дункан молчал, что-то писал, над чем-то работал, но молчал, буквально ничего и никому не говорил. Это было тяжело, но, как ни странно, привычного ритма не нарушало, будто бы он и впрямь сказал столько, что иные слова уже не требовались. Финн сейчас в бункере, моет посуду и наверняка вот-вот отправится гулять с дворнягой, прибившейся к группе в прошлом году. Его улыбка и весёлый лай собаки скрашивали серые будни всем. А кому "всем"? Кроме него и Кристины в бункере больше никого не осталось. Но им это не мешало. Возможно, это была та жизнь, которую они заслужили. Спокойная, тихая...
Кристи поставила пустую кружку рядом с собой и облегчённо вздохнула, откинувшись на спинку скамейки. Здесь, в беседке, было хорошо - свежий воздух, ветерок, мирные шорохи. Кажется, она могла бы просидеть тут вечность. Ничто не внушало беспокойства, ничто не угрожало.
А вдалеке, над горизонтом неведомой и непонятной земли, с всё нарастающей силой вспыхивали голубые огни, свидетельствующие о том, что, казалось, давно забылось. Сияние.
.
.
.
КОНЕЦ?