Вообще, если бы не срочная необходимость в деньгах, Кристина не решилась бы на эту авантюру. Она честно попыталась, вернувшись после войны домой, приступить к нормальной работе, но кому была нужна вчерашняя медсестра, которая только вчера получила статус врача? Конечно, можно было устроиться снова медсестрой, но тогда бы пришлось повторять весь путь сначала и доказывать всем, что она может быть полноценным врачом, на что уйдет немало времени, да и конкуренция была высокая. Так что предложение стало просто спасением, пусть путь был и опасен.
То ли передача по радио так подействовала на спящий мозг Кристины, то ли снова вернулись призраки прошлого, но до момента, когда реальность выдернула обратно девушку, она снова видела сны о госпитале. Поток раненных даже в последние годы казался бесконечным, так что единственным развлечением врачей было работающее в палате радио - другого было не дано. Учитывая жестокость пустынников, особенно когда они поняли, что проигрывают, и их готовность сражаться до последнего, по крайней мере у значительной части таковых, приводила к тому, что работать приходилось с утра до вечера - часто не удавалось даже выкроить время на обед, приходилось хватать что-то с утра, чаще всего пару бутербродов с вяленым мясом и чашку чая, если находился кто-то из медперсонала, кто вставал пораньше и заваривал его, и вечером, когда чаще всего усталые медсестры и врачи просто готовили на всех в одном котле макароны и тушенку, поскольку сил на что-то не было. Единственным плюсом было то, что те, кто курил до поступления в госпиталь, часто переставали это делать, так как времени на перекуры решительно не хватало.
Поэтому, удивляться, что последними осколками сна, которые промелькнули перед глазами Кристины в тот тонкий момент, когда человек находится на грани между призрачной реальностью сна и грубой реальной жизнью, были посвящены очередной операции, не приходилось.
- А этот младший Грант видел сам эту цену? Или просто был на фронте наездами?
Пробормотала она, поняв что спутники поняли, что она не спит. Не сказать, что прям Кристина не любила нового лидера, но по сравнению с отцом, который был иконой для всех прошедших войну, он был все-таки уже не тем. Поэтому те слова, которые нормально звучали из уст комиссара или Гранта-старшего, то есть людей, которые реально жили войной, звучали, по мнению девушки, в передачах младшего Гранта вовсе не так искренне.
Поднявшись и хмуро оглядевшись, она проверила, что все на месте, и рюкзак на каком-нибудь повороте никуда не укатился, после чего зевнула в последний раз и спросила:
- Итак, долго нам еще ехать?