- Да она сама на рейдера похожа, в таком-то виде. - прокомментировал солдат внешний вид наёмницы.
Рейнджер тоже повернул голову к женщине и внимательно осмотрел, после чего разочарованно вздохнул.
- Ну, тут уже не поспоришь. Но вернёмся к нашим браминам. Она взяла товар с прилавка. Цена была озвучена, и за него было уплачено без обмана.
- Двойная цена! Двойная! - вякал из-за спину узкоглазый.
- А вот это уже хрень полная. Сначала говоришь одну цену, а потом говоришь, что она другая, дороже? Да ты просто мошенник.
- Товар был отложен для другого покупателя!
- Тогда какого хрена он лежал на прилавке, вместе со всем остальным?
- Он... я... а...
- Солдат, у тебя за спиной аферист, который пытается прикрыться... буквально пытается прикрыться армией. И если ты сейчас скажешь, что военные охраняют мирное население, то я скажу, что это полная херня. - на последнем слове ковбой презрительно сплюнул под ноги.
Солдаты замешкались. Тот, что держал речь, наморщил лоб,попытался взглядом найти поддержку среди товарищей или даже кого-то из окружающих, но в итоге нашёл её только в самом себе.
- Может, подождём сержанта? - робко спросил кто-то из его сослуживцев.
- Нет. - отрезал боец после секундного раздумий и, словно в подтверждение своих намерений, уверенно повесил карабин обратно на плечо, - Не знаю, как вы, но я служу не за пайку и жалованье, не только за это. Армия должна защищать граждан. От мутантов, от рейдеров... и от всяких врагов народа.
- Вот именно! Арестуйте врага народа! - не унимался Тонг.
- Хм... пожалуй... - солдат наморщил лоб и повернулся к торговцу, - Да, пожалуй, так и сделаю, арестую потенциального врага. Гражданин, пройдёмте с нами.
- Что!? Глупый солдат, враг не я, а вот эта воровка!
- Открытое высказывание оскорблений в адрес Красной Армии? О, сержант Дрейзе любит выбивать дерьмо из таких ребят. Держи руки на виду, ты арестован.
- Чт...
Солдаты арестовали побледневшего как мел торговца. Пока они обступали Тонга, рейнджер попятился назад, оттесняя Реджину.
- Уходите, мэм, вы невиновны. - вполголоса проговорил он, поправил шляпу и, даже не взглянув на женщину напоследок, исчез в толпе, которая в свою очередь тоже начала расходиться за неимением каких-либо оснований видеть продолжение зрелища.