- Что? В самом деле, он так сказал? Хотя, да, это будет правильнее. Из машины на ходу надо уметь стрелять, а ты вроде как эксперт чисто по ближнему бою, хе-хе. - усмехнулся Ларес и, так и оставшись убеждённым в правдивости слов напарницы, отправился сразу в кабину.
Кит, явившись уже без тарелки, вернулся к котелку и, вооружившись половником, быстро доел остывшую кашу, да так чисто выскоблил стенки сосуда, что и мыть, собственно, осталось нечего уже. Реджина могла облегчённо выдохнуть и мысленно поблагодарить себя за то, что не лишила ненароком водителя его более чем заслуженной пайки, по факту оказавшейся вдвое меньше чем та, что съели остальные. В противном случае вышло бы ужас как неудобно.
«Нимбус» вновь отправился в путь. Как и было запланировано, Ларес составил Киту компанию в кабине. Похоже, он потянул за собой и зверолюдку, потому что к моменту старта та не пришла в фургон - на стоянке её точно никто не забыл, Рэдж в этом лично убедилась перед отъездом.
И вот, спустя некоторое время, Сёрчлайт остался позади, и потянулась привычная унылая картина Пустошей. Несмотря на то, что они уже были довольно близко к столице Красных Земель, обстановка за окном нисколько на это не намекала - всё те же степи, пустынные холмы и каменистые расщелины. Правда, чаще встречались постройки - какие-то у самой обочины, а какие-то вдалеке, едва различимые на мертвенно-желтушной палитре пустошного окружения. Но всё то были руины, останки и не более. Рэдж как никто другой хорошо знала, что одинокому двору в принципе не устоять под натиском любой мало-мальски сильной рейдерской банды или иной существенной опасности...
...Говорили, раньше было не так - то ли рейдеров меньше, то ли народ в целом добрее. Она ещё помнила, как устраивались налёты на отдельные дворы и фермерские хозяйства, как местные сопротивлялись, как иногда на помощь им приходили соседи, а иногда и красноармейцы. Но последние были больше заняты войной, и на тяготы простого народа обращали внимание лишь в самых крайних случаях - были и исключения, конечно, но, в целом, всё сводилось к одному. Пустынники плотоядной саранчой пронеслись по западным Красным Землям. Сопротивляющаяся Красная Армия вытянула все соки из того, что осталось, а то, что осталось после неё, заграбастали себе бандиты и рейдеры. Это был хаос, это была война на выживание. И порой страшно становилось даже не от того, что глаза натыкаются на чей-то сгоревший дом или разбомбленное кирпичное здание. Страшнее всего становилось тогда, когда на фоне всего этого были видны древние и покрытые ржой, плесенью и паутиной шрамы другой войны, войны предков, о которой слагали самые разные легенды. Они были куда более развитыми и цивилизованными, но и они умудрялись воевать и проливать кровь, разрушать и уничтожать, выживать и не давать жить другим. Человек словно по природе своей заточен на саморазрушение. И даже если не пытаться смотреть правде в глаза, всё равно она лезла, лезла сквозь опущенные и крепко сжатые веки, продирала даже бельмо слепого и медленно, медленно въедалась в мозг. Человек несёт смерть себе и другим. Человек уничтожает всё, что видит. Человек оставляет после себя инструменты войны, и только они почему-то сохраняются в рабочем состоянии даже спустя века. Довоенный пулемёт, брошенный в грязь, лежит сотни лет и всё равно может стрелять, стоит его достать и отрусить землю. А больше не остаётся ничего... Кто-то из стариков рассказывал, что, дескать, войну развязали Чужие, прилетели на огромных воздушных кораблях с небес и стали уничтожать человечество. И если бы предки их не остановили, то, наверное, так бы пришельцы из другого мира всех и истребили. И хотя в этой истории роль героев-спасителей отводится предкам, иногда, глядя на окружающий мир и то, что творят их потомки, невольно задумываешься: а кто всё-таки был больший злодей в этой истории? Ведь у Чужих, если судить по их артефактам, была колоссальная мощь, но даже они не смогли убить всех людей. Может быть, они затем и пришли, чтобы избавить мир от гангрены под названием "человек". Но болезнь оказалась сильнее...
Реджина вдруг осознала, что уже длительное время стоит перед иллюминатором фургона и созерцает медленно проплывающую мимо отдалённую фигуру какой-то большой техники, раскуроченной и, видимо, по этой причине и брошенной. А может то даже и довоенная машина какая была, не важно. В следующую секунду в стекло со всей дури врезался здоровенный кузнечик, и его желто-зелёные внутренности забрызгали собой добрую половину стекла. Женщина рефлекторно отдёрнулась, но это и вывело её из транса. Да уж, задумалась о своём, об общем, бывает. Сзади слышался шорох и скрип - то Брэнниган всё пытался установить ровно иглу патефона на музыкальной пластинке, но из-за того, что грузовик потряхивало на мелких неровностях дороги, сделать это ему не удавалось, оттого и раструб исполнял всякие непонятные звуки.