Вполне удовлетворившись комментарием майора насчет своих парней, Джакоби отрывисто кивнул, и уже намеревался было расслабиться, дав и телу, и сознанию возможность как следует прийти в себя, перед брифингом, но не тут то было. Похоже, молодой лейтенант намеревался потратить все их свободное время на эти мелкие организационные моменты, вместо того, чтобы дать ребяткам собраться с мыслями. Максимальная эффективность, да? Но какой ценой? Майкл лукаво улыбнулся, но не стал спорить с офицером, с привычной ленцой бывалого ветерана отозвавшись на призыв:
- Есть, сэр, - пристроившись неподалеку от остальных сослуживцев и стараясь не слишком выделяться на их фоне развязным поведением, Лим с интересом изучал столь уверенного в себе лейтенанта. В голове индейца вертелся один вопрос: когда же именно в жизни большинства офицеров происходит тот «перелом», после которого они уже не третируют личный состав из-за всяких мелочей и не требуют того неукоснительного выполнения даже самой последней буквы устава, позволяя солдатам получить маленький глоток свободы. Что стало таким поворотным моментом для того же Уелша? Так или иначе, Эрменес явно еще не достиг той стадии просветления, так что с его замашками молодого и многообещающего офицера приходилось мириться всем. Привычно выслушав большую часть приказов лишь краем уха, Джакоби сконцентрировался лишь когда лейтенант обратился к нему напрямую лично. И хотя в планы снабженца не входило высмеивать Юниана или подрывать его авторитет перед другими парнями, он так и не смог избавиться от слегка надменной улыбки. Мало кто из настоящих ветеранов сможет удержаться от подобных маленьких проявлений непокорности, когда им приходиться отчитываться перед салагами, что им в сыновья годятся. И все же, иерархия прежде всего. По крайней мере, перед собственными подчиненными.
- Будет сделано, лейтенант. Уж поверьте, мы найдем, чем ребятам пострелять – только укажите цель, - без особого энтузиазма отозвался Майкл, отсалютовав лейтенанту. Большую часть этих приказов он исправно выполнял уже не один год, так что вполне и сам догадывался, чего от него ожидает Кристобаль. Однако, вопросу о состоянии рядового первого класса он все же был весьма удивлен. Окинув, физиономию Юниана придирчивым взглядом, он не сразу пришел к выводу, как стоило отнестись к подобному: с одной сторону, командир ставил под вопрос физическую подготовку его прямого подчиненного, а с другой – проявлял определенного рода заботу о его здоровье и состоянии. Решив все же не придавать этому особого значения, Джакоби честно ответил, не бросив в сторону по-прежнему бледного солдата даже взгляда. – Не беспокойтесь. С ним все в порядке. Это просто Джеремайа – еще успеете к нему привыкнуть, - то ли позабыв, то ли проигнорировав тот факт, что это было последним совместным делом команды Соломона, произнес Майкл, позволив себе добродушную ухмылку в адрес Эрменеса.
- Ну что, желторотики! Все всё слышали?! – едва удержавшись от того, чтобы похлопать лейтенант по плечу, гаркнул Лим, обращаясь к сослуживцам. – Лейтенант отдал вам приказ, так что ноги в руки и шевелите своими задницами. У нас меньше десяти минут, чтобы превратить вас из «замороженных полуфабрикатов» в готовых ко всему убойных засранец, и часики уже тикают. Ну же, ну! За работу! – грубые, и бессмысленные бодрящие речи являлись своего рода талисманом большинства кораблей вооружённых сил, так что Майкл не был тем, кто стал бы нарушать подобную традицию. Громкие, раздражающие звуки, оскорбления вперемежку с матами удивительным образом действовали бодряще на большинство пехотинцев, помогая разогнать их кровь и придать немножко злобы на весь окружающий мир, что даже по мнению медиков ускоряло восстановление от негативных последствий крио-сна. Не зная таких тонкостей, Джакоби просто действовал «по старинке», возможно в последний раз в своей карьере выполняя этот заученный назубок сценарий (с легкой долей привычной для «папаши» импровизации)!