Джарим не сразу понял, что повисшие в воздухе гневные слова и обвинения – не тени его собственных мыслей. И даже то, что произнесены они были столь мелодичным эльфийским голосом, дошло до мужчины не сразу. Видать, сказывалась эмоциональная усталость от пережитого. Его руки еще несколько мгновений колдовали над узлами, пока истощенный разум наконец-то не донес до своего владельца простую истину – это не было голосом его совести или внутреннего «я»! На поляне действительно объявился кто-то еще, кто-то недовольный случившимся, кто-то, кто поспешил сюда, чтобы покарать нарушителей и святотатцев! Вновь ощутив грозящую им всем опасность, Анкра’аз развернулся, торопливо подхватив с земли свою секиру и надеясь, что успеет предпринять хоть что-то, прежде чем его нашпигуют эльфийскими стрелами. Но звук спущенной тетивы уже разрезал воздух, а сам снаряд нашел свою цель до того, как дварф успел сделать даже шаг навстречу неприятелю.
Обмякшее тело подстреленной чародейки уже падало в объятья Нарцисса, а в сознании его низкорослого спутника лишь сейчас загорелась четкая линия, соединявшая образ стрелка с уже прозвучавшим ее именем. Солиана – та самая эльфийка, что не смогла побороть свою тоску по дому, едва покинув столь знакомые и привычные ей чащи! Неуверенность и замешательство сменились гневом, тлеющие огоньки ярости вновь вспыхнули в глазах Джарима, когда он сделал первый шаг навстречу убийце Иориз. Ему даже показалось, что он раскрыл рот и закричал, закричал от отчаяния и скорби, закричал те самые слова обвинения в лицо бессердечному стрелку, столь скорому на расправу. Но голос вновь принадлежал ни ему, хоть в этот раз спутать их было и не столь сложно – ни тон, ни слова барда, ни те эмоции, что в них были заключены, ничуть не отличались от того, что намеревался произнесли сам дварф. Боль от потери товарища, всю злость на злодея, вынесшего вердикт и даже не посчитавшего нужным дать обвиняемой шанс оправдать себя. Нарцисс успел высказать все то, что лежало сейчас на сердце южанина, выплеснув это в лицо Фейрален. Что же оставалось Анкра’азу?
Склонившись над телом тифлины, чьи связанные руки сейчас выглядели так, будто Явин возносила кому-то отчаянную мольбу, воитель прикоснулся своими грубыми пальцами к щеке чародейки. Поправив сбившуюся челку, его пятерня скользнула ниже, к тонкой шее подруги, надеясь уловить угасающее, но все еще различимое биение жизни в ее теле – искру надежды, что непоправимое еще не произошло!
- …И что дальше, Солиана? Станешь нашим палачом? Пустишь каждому по стреле в глаз и концы в воду, если эту жижу еще можно так назвать?.. – прозвучал из-за спины барда опустошенный голос Джарима, пока сам он не сводил с замершего, безжизненного лица Иориз пустого взгляда. Его слова оказались неожиданно прерваны раздавшимся в лесной чаще медвежьим ревом, но даже это не заставило дварфа вздрогнуть - лишь ненадолго замолчать, прислушиваясь. Кончики пальцев все еще касались кожи колдуньи, пока жалкие остатки надежды в душе Анкра’аза сгорали, оставляя после себя лишь тлен и пепел. Сколько еще горя приготовил для них этот день? По крайней мере, он ничуть бы не удивился, покажись сейчас за спиной убийцы Явин пугающе-огромный медвежий силуэт?