— Видишь, Сильвестр, — покачал головой Тибериус. — Гордыня Адалрика была задета, и он не захотел защитить меня от злого металла и злых фей, чтобы я мог сражаться вместе со всеми. Теперь у меня нет иного выбора, кроме как прятаться среди женщин, детей и иудеев. Никакого выбора. О горе мне.