Костер уютно трещал. Новые спутники устроились на ночлег. Правда я не был уверен спит ли странный монах по имени Джерамо, но это было не мое дело.
Подсел ближе, чтобы следить за костром и чтобы свет тщательно освещал мои записи. Свиток был снова развернут и на нем заблестели черным извивающиеся буквы моей родины.
Я описал продолжение нашей встречи. Упомянул имена всех своих спутников. Затем - странный приказ Господина Осьминога и события, последовавшие за ним. затем - слова Осьминога, что впечатались в моем сознании. Впрочем, его совет я решил опустить. Ни к чему смущать умы младших послушников, что будут читать при обучении мои труды. Вместо этого я решил написать вот что:
"...Писатель всегда должен быть честен. Как перед читателями, так и перед самим собой. Сам он должен понимать, что всегда повествование субъективно. И никогда не получится объективно оценивать позицию другого, какие бы он не прилагал усилия. Ибо даже когда он пытается понять другую сторону описываемых событий, он рискует быть обманутым, либо же прельщеным и тогда его позиция все равно остается субъективной - но только теперь и с другой стороны тоже. Честность перед читателями состоит в том, чтобы стараться описывать события предельно детально, чтобы даже не смотря на субъективную дымку, они могли построить для себя наиболее полную и четкую картину происходящих событий.
Я сознаюсь, что после смерти синоби я проявил почтение очевидной мудрости Осьминога и решил испросить его совета. Однако я не могу воспроизвести ответ на бумаге, ибо предназначался он лишь для меня. Несомненно, в жизни читателей свершилось или свершится множество событий, которые должны были или повлияли на их судьбу. Это были поступки или слова, заставлявшие действовать. Либо мыслить о своем предназначении. Так вот слова Господина Осьминога были именно теми словами для жизни одного монаха храма Пути, что зовется О Тулом. И пусть же с ним и останутся они..."
Сгущались сумерки, на землю спускалась ночь. А костер потрескивал деревом и теплым светом заливал меня и мелькавшее в руках деревянное перо.
Свиток свернут, чернила и остальное убраны. Я сел прямо и погрузился в размышления о своей жизни, вспоминая события, что наполняли мою жизнь за последние годы. Мне всего лишь 30. Однако жизнь моя была насыщенней, чем у многих старцев. Я хотел поразмыслить над этим. Впереди долгая ночь. Как всегда...