Мощный взрыв отбросил Аделину, сорвав с правого глаза повязку. Левый лопнул, когда в следующее мгновение волна пламени окатила стройную фигурку девушки. Роскошные русые волосы мигом исчезли, пожранные беспощадным огнём, кольчуга расплавилась и брызнула в стороны искрами жёлтых капель. На коже вспучились и сразу же лопнули волдыри. А потом всё тело покрылось чёрной коркой. Пламя исчезло. Лишь несколько огненных язычков продолжали лизать недогоревшую в нескольких местах одежду. Секунду назад прекрасная девушка – теперь лежала на полу дымящимся обугленным трупом. Пустые глазницы бессмысленно смотрели в потолок.
Последняя дума, последняя искра, вспыхнувшая и тут же угасшая в агонизирующем сознании – слово, которым ласково называл Аделину отец. "Лин".
Новая искра сознания. Мёртвый культист. Убитый Аделиной. Отсечённая голова с дыркой от пули во лбу. Обезглавленное тело, насилующее смертельно раненую девушку. Тьма.
Свет. Разум медленно возвращался. Воспоминания перемешались так, что нельзя было различить, что правда, что ложь, а что всего лишь кошмарный сон.
Единственный глаз видел. Но тело продолжала обжигать невыносимая боль. Дикая агония. Болела каждая частичка кожи, каждый нерв, каждая клетка тела. Боль снаружи, боль внутри, боль вокруг.
Аделина жива или мертва... Толи пламя пощадило её, и девушка попала к культистам. Толи нет, и сейчас она в преисподней. Ещё неизвестно, что хуже.
Аделина склонялась ко второй версии. Она умерла и попала в ад. Было за что. Тысячи убитых людей, сотни пленников, пущенных на корм акулам, десятки потопленных судов. Пиратство. Злодеяния висели на всей команде корабля Аделины и одновременно на каждом. Но кровожадные морские волки уже давно мертвы, осталась она одна. На неё упали эти прегрешения, повиснув тяжким бременем и утащив девушку в ад. Аделина считала, что расплатилась за всё. Сполна. Гибелью дочери и предательством возлюбленного. Раскаянием. Но нет. Боги никогда не простят её. ТАКОЕ нельзя простить.
Аделина закрыла глаза, понимая, что её ждут бесконечные страдания. Которые будут длиться до того момента, пока не погибнет весь мир. Девушка всхлипнула. Из единственного глаза по обожжённой щеке потекла горькая слеза.