- Нха…- дышал тяжело Крам. Он с трудом стоял на ногах. Однако стоял. Руки его предательски дрожали, а глаза заливало потом и кровью. Косой шрам по диагонали перечёркивал его лицо, и с нижнего его края затекала кровь в рот, а с верхнего – заливало правый глаз. Каждая рана в его теле – была жирной точкой, точкой что выплёвывала грязную кровь. Каждый косой порез – был линией, что соединяли точки в сложный рисунок. Будто бы некто из алых звёзд на бледном небе пытался составить картину созвездия. Спина его была испещрена ссадинами и синяками от того, что он врезался в алтарь. А грудь, живот, руки и ноги – все были в тёмных цветах от всех этих повреждений. Приди Крам в этот момент в себя, наверное, посетовал бы, что ему придётся залатать все эти дыры в поддоспешнике, и будет стоить это ему по крайней мере треть от полной цены одеяния. Но вместо этого, он тяжело дышал,-… Нха… Нха… Нха… Нх-гха!..- сжав зубы, простонал мужчина. Топор вывалился из его правой руки – чтобы ухватить за рукоять кинжала. И только он сделал это, как боль волной ещё раз растеклась по его телу. Адреналин стал растворяться в его крови, возвращая его в суровую, полную агонии из-за множества повреждений действительность. Крам прорычал:
- Гра-гх-ра!..- после чего, с силой вырвал нож из плеча. Левая рука медленно обмякла, и, так же выронила топор, когда юноша перестал её чувствовать. Из ушей и носа лились мелкие струйки крови, и глаза его чуть тускнели. Он ощущал, что купается в океане энергии, как тогда, много лет назад… Ану, отец Крама, был работорговцем. Одним из самых влиятельных в графстве. Однако, он же был и вторым сыном семьи. А место графа занимал всегда первый. Таков был суровый закон. Однако, Ану был не из тех людей, что легко мирились с судьбой, и часто прибегал к помощи таких созданий, о которых лучше не думать много и не говорить в слух. Его старший брат захворал, и скоро умер, а Ану забрал его себе его силу, его жену, его дом, богатство, и пост. Он стал жестко править Графством Рас, пускай, с возрастом стал несколько мягче. Не стала мягче его политика, и не стали же чище его дела. Даже после рождения первого сына, и приема покровительства одного из светлых божеств, с приказов Ану всегда шла тайная торговля служителями крупных и малых церквей, работа культов тёмных божеств и прочих неприятных созданий, что приносили графству, а главное его лидеру постоянный доход. Это была стабильность. Это была власть…
…Всё стало несколько хуже много позже, когда Крам уже числился как ученик рыцаря, а судьба его старшего брата, Энки, уже была предрешена. Ану, уже решивший передать старшему сыну пост наследника рода, сам стал думать, чем будет заниматься в мирской жизни. И, пришел к выводу, что желает стать Богом. В тайне от многих, он стал проводить тёмные ритуалы, по жертвоприношениям жрецов и воинов различных божеств, а в конце, набравшись сил и опыта, решил разрушить божественный алтарь, и поглотить его силу. Кончилось всё просто невероятно дерьмово – Ану не смог совладать с силой, и та выжгла его тело изнутри. А Боги, не оценив порыва жадного человека, прокляли его старшего сына. Энки заболел, и стал быстро угасать. Крам и Керуб узнали об этом много позже, когда «будущему Графу Хетсетту» оставалось жить менее 8 месяцев. Керуб предложил своему старшему брату выход: провести специальный ритуал, что помог бы Энки избавиться от проклятья, соединив судьбы трёх братьев, и фактически не дав недугу пожрать старшего из сыновей. Крам без раздумий согласился. И, послужил же главным инструментом в их плане. От Керуба Энки бы заподозрил попытки как-то изменить ситуацию, и остановил бы братьев, но прямолинейный и простой Энлиль не умел обманывать, а потому, принесённые им в подарок перстень Энки легко принял как подарок на память от любимого младшего брата…
-…Гха.. Гха…- тяжело дышал Крам. Он поднял голову вверх,- Вы слышите меня, Боги?..- спросил тот, одной ногой наступив поверх груды плоти и костей, некогда бывшей алтарём тёмной сущности. Как никогда сейчас, юношу переполняла решимость… ритуал по скрещиванию жизненных линий Энки, Крама и Керуба прошли успешны. Только вот, сам Керуб, являясь начинающим верховным магом, не мог рассчитать непредсказуемые последствия того, что сразу несколько Божеств наложили на их старшего брата проклятье. И, вместо того, чтобы заглушить метку смерти, они разделили её на троих, исказив саму суть этого странного наказания. С Энки осталась тёмная скверна зла, что заставила юношу поседеть, и изнутри изменило его тело, сделав плоть под посеревшей кожей подобной плоти песчаных монстров. Керуб взял на себя часть проклятья, что на веке оставила на нём метку проклятого, и отлучила его от света и благословений любого божества, навеки лишив душу мага пристанища или же упокоения. А Крам… он забрал себе болезнь, что сжирала его брата изнутри. За пару месяцев он иссох, став лишь былой копией себя, и той силы, которой он владел. Каждый бой заставлял его харкать кровью. Каждый всплеск злобы заставлял свет глазах темнеть, а стук сердца отдаваться звоном в ушах. Крам умирал. Умирал, чтобы не погибли дорогие ему люди, и даже так, он…
- Я не сдамся, Боги!..- выкрикнул Крам, кажется, из последних сил. Он качнулся. Но вместо того, чтобы пасть ниц, лишь с большей силой и остервенением упёрся ногой в остатки алтаря, буквально топча его из-за неконтролируемой дрожи,-…Я не… паду ниц! Я не буду просить… вашего… милосердия! Вашего прощения! Ни у одного из вас!..- тыкал в пустоту он чуть дрожащим пальцем руки. Его рукавица, как и бинт, давно соскользнули с окровавленной пяди. Обнажая перстень, от которого под кожей тянулась сеточка вспухших вен. Он посмотрел на него воспалённым взглядом,- Думаете… это заставит меня оступиться?! Смириться?.. Я не паду пред вами! Я не буду просить вашей силы, и не смерюсь со смертью,- уже куда ожестачённей, в горячке твердил тот. Разум Крама давно уже потух, но, воля не давала тому потерять сознание,- Я возьму… вашу силу. Я возьму… вашу вечность…- твердил тот. А затем, вскинулся, уже куда тише, на выдохе, проговорив, и делая косой, и слабый шаг в пустоту,- Я – Энлиль,- сиплый вздох…- Крам,-капельки крови стекают из уголков его рта. Яд стал действовать, стягивая все его мышцы,- Хетсетт…- выговорил ту, сплёвывая смолянистую слюну. Ещё один вздох,- На земле, и на небесах… нет благороднее меня! Вся ваша сила – теперь моя!..- выпалил дворянчик девиз своей семьи, неосознанно повторяя слова и жесты своего отца пред смертью. И только сейчас ощущая весь тот спектр агонии, что испытывало его тело. От ран. От переломов. От ядов. От проклятий. Всю эту нечеловеческую боль – за один короткий миг. И просто… вдохнул в себя все те частицы божественного, витавшие известью в сыром воздухе, прежде чем рухнуть в жутких судорогах…