Быстро проверив состояние Сороки, Леок получил информацию обо всех эффектах наложенных на неё. Состояние бесовки было средней паршивки. И, по большому счету, с ней ничего страшного так и не случилось, разве что на пару коротких секунд она осталась на волосок от смерти. Но, вскоре часть её ран зажило, и, с тихим шипением, Сорока так же, переминаясь с ноги на ногу, встала напротив Миши. Он быстро провеса крючковатыми аккуратными пальчиками по глиняным носом, стирая струйку голубой крови. Волна пламени прокатилась по её телу, и, вот уже последние сомнения исчезли, и, казалось даже воздействие Леока плохо на неё переходило. Буйство, в которое она впала, частично затмило сознание Сороки, тем самым, подавив эффект воздействия на разум со стороны артефакта. Мир для неё растворился, а всё видимое пред её очами сузилось до одной четкой полосы. Полосы в 12 коротких шагов до Миши, или же шести прыжков. Или же всего в одном яростном рывке от туши Тени. Уже ничто не было так уж важно. Они оба осознавали, что это будет коротким и яростным обменом ударов, обменом ударами, какие бывают не между двумя бродягами с дороги, а, настоящими воинами, сражающимися за что-то большее, чем их жизнь. Но лишь её имевшие, как разменную монету в этом бою. Как поётся в одной известной песне: «Some days, some nights - some live, some die». И эти строчки как нельзя лучше описывали настроение двух абсолютно выдохшимся фигур, что стояли всего в 12 коротких шагах друг от друга, за секунду до последнего в жизни одного из них кровавого столкновения. Время застыло…
Миша качнулся, перехватывая клинок покрепче. Все мышцы его вздулись. Тоже самое произошло с седьмой. И в паре мест её кожа буквально лопнула, расходясь широкими разрезами на равных промежутках тела по всей её плоти. Оттуда хлынули волокна мышц, стягивающие её тело тугим корсетом. Волна боли не смогла вывести бесовку из равновесия, и, потерять сознание – холодный гнев пожрал её. И, с кличем, подобным тому, что издал не так давно Джебус (только куда выше и писклявей), Сорока кинулась на Мишу. Синхронно с тем, как тень ринулась на бесовку. Он резко перевёл весь свой вес в один удар, тяжко наклонив свой корпус во времени этого прыжка, и, буквально прыгая на сорок вторую, пытаясь банально придавит её, и, обрушить всю свою массу одним коротким уколом сломанного меча в грудь мелочи. И, вместо того, чтобы увернуться, Сорока нырнула под Тень, резко покатившись кубарем. Коготь выпал из её рук. Он покатился под земли, подскакивая и мерцая ртутными каплями на свете прояснившегося солнце прямо в воздухе. Послышался запоздалый рёв Миши, и, он попытался резко крутануться, уязвить пролетевшую меж его ногами кроху. И схватить её за хвост, что всё ещё тянулся меж ног монстра. Но, в этот миг что-то воткнулось в его голову. И, парочка глаз его резко глянули вверх, на конец хвоста бесовки… обвившегося вокруг вылетевшего из рук клыка Змееуста. Схватившись за хвост, Сорока резко дёрнула его на себя, буквально расщепляя напополам фигуру противника… и даже не обернувшись чтобы посмотреть на труды своей работы. Дымящийся пузырь вонючей жижи, разорвавшийся за её спиной, и окотивший пахучей слизью – вот было лучшее доказательство невероятной победы.
- ГРА-А!- рычала где-то вдалеке орчиха. Но, девушка не обращала на это внимание. Сорока просто… рухнула на колени обессиленная. Рядом с ней, ил колечка, в которое свился хвост, покатился клык. Сорока сгребала пальцами землю. С неё спадали клочки плоти. А в глазницах маски больше не горели огоньки лукавых глаз.
-ВА-А-А!..- искренне разревелась бесовка. Рядом с ней пролетел болт. По всей видимости, он отрекошетил от панциря Ползучего Гнезда. Но, Сорока того даже не заметила. Она всё рыдала и рыдала. Все закупоренные в ней пляской адреналина и азарта эмоции, за пару секунд вырвались вместе с хлынувшими горючими слезами.
- КРИ-И-И!- верещало Ползучее Гнездо, казалось, уже в который раз. Но, на этот раз этот крик казался паническим, и, даже захлёбывающимся. И, вскоре он так же стих. Стих, как и злой ветер, гулявший среди редких деревьев. Теперь, по полю боя разносились лишь рыдания Сороки. И она не могла никак успокоиться. Судя по ощущениям… это был её ПЕРВЫЙ настоящий бой. Ранее, она не принимала ни одного серьёзного сражения. И, судя по эмоциональному остатку же, ранее она была скорее чем-то вроде… ребёнка на попечении Джебуса. И сейчас, она не могла никак прийти в себя, и, поверить, что всё закончилось. Произошедшее казалось дурным сном, наваждением.
- Схлопывается-схлопывается…- говорил Седьмой, когда на пару с Аскольдом кое-как дотащил до повозки Зулу. Глядел бес при этом вверх на небо. Туда, где ранее раскручивалась воронка, засасывающая частицы Джебуса в мир иной. От беса остался лишь небольшой островок сырого дымящегося мяса в центре чернильного озера потрохов могучих теней.
- Знаешь, я тут подумала над предложением твоего… -ЯТЬ…- прошипела та, медленно вытаскивая из плеча осколок ноги Гнезда. Зула морщилась. По её щекам, грязным и запыленным, порой прокатывались одинокие слезинки, прочерчивающие сквозь сажу и брызги черной жижи светло-зеленоватые полоски чистой кожи. Она до скрипа сжимала зубы,-…твоём предложении о временном перемирии.
- Короче, забейте на случившееся, мекие, и валите домой,- коротко кинул Аскольд. Он повернулся к Седьмому,- Мы не станем тебя преследовать. Так что как оправишься – топай к своему хозяину.
- И передай ему…- начал было полуэльф. Но, воительница его прервала.
- Ничего не передавай. Если будет спрашивать о том, живы мы или мертвы… нц… чтоб вас…- шипела та, вытаскивая из тела осколки. Она вздохнула,-…Ты не можешь врать. Скажи… нас тяжело ранило.
- Я знаю, что говорить-говорить. А вам бы болтать поменьше стоило бы-бы,- протянул устало бес. И, наложил руки над Зулой. С них сорвался белёсый, молочный свет, мягко падающий на открытые раны внушительной дамы…
- Ты – клирик…- удивлённо протянул рейнджер.
- Да, а ты думал… у магов могут быть такие эффективные заклятья оверфлейма?..- усмехнулась орчиха.
- Но ведь… он – бес!- сказал юноша.
- Я – орк, но это не мешает мне быть стражем… а не каким-то там варваром… или головорезом,- сказала та. Она с облегчением вздохнула, когда одна из ран затянулась.
- Эй ты!..- тем временем бросил Аскольд в сторону Сороки. Только сейчас, кажется, он обратил на неё внимание. И то тчас же смутился. Сорок вторая всё плакала. Он подбежал к ней,- Ты как?..- спросил Аскольд, попытавшись чуть приподнять Сороку, и, взять её на плечи.
- С ней всё будет в порядке…- послышался глухой голос откуда-то издалека. Вся четверка выживших мгнвоенно стихла. Если Седьмого стало чуть трясти, на полуэльфе не было лица, а Зуля сморщилась, как не морщилась даже при лечении ран, то Сорока… от неё Леок мог почувствовать волну надежды. Голос был каким-то странным знакомым, хотя, полурослик мог утверждать, что раньше не слышал его. Это был чистый, и невероятно мягкий баритон. Голос не звучал сухо, он был ровнм и поставленным, как у певца, или оратора. Голос доносился из какой-то непонятной чатси поля боя,- На твоем мести… любитель мужской дружбы…- прокряхтел чуть обладатель баритона, с усмешкой,- Я бы о себе побеспокоился. Больно ты…- голос стал чуть гаснуть,-…Смелый…- мясной островок, что остался от Джебуса, зашевелился. А с самого навершия его, спали остатки маски. В маске… застряли, будто бы спиленные, или же ровно обрезанные рога беса. Такого Леок никогда раньше не видел при разрушении маски. Как он и не видел, чтобы от бесов оставалась какая-то часть их плоти. Гора мяса стала осыпаться, и нечто неуклюже. С трудом, поднялось из неё. Вскоре, небольшое бледное пятно скатилось с неё, и, плюхнулось в лужу черной жижи. А затем, медленно поплыло… или скорее поползло на четвереньках в этом море слизи, в сторону повозки. Приближаясь к «берегу» кратера, оставшегося после битвы Джебуса с хранителем и Гигантом, и так же, ухватившись за кусок разрушенного Ползучего Гнезда, это нечто вылезло, и, наконец, предстало на свет божий пред четвёркой. Пошатываясь на ходу, и, ступая неуверенно, будто бы пробуя каждый шаг на вкус, к повозке приближался высокий белый мужчина, весь измазанный в крови, желчи, черной слизи и грязи. Он был плотно сложен, широкоплеч, и, наверное, светловолос. Лицо его было сложно разглядеть из-за обилия ошмётков на нём. Пройдя пол пути, он припал к земле, неумело шерудя по ней руками, а затем, поднял с неё что-то, продолжив свой путь. Когда фигура подошла ближе, Леок, и глазастый рейнджер, могли разобрать, что мужчина держал в руке… четки, аккуратно, очень медленно, будто малое дитя, перебирал их, прощупывал, вертел пальцами…- А это странно, знаешь ли. Ведь из вас всех вместе взятых, бессмертный тут только я!- ухмыльнулся широко незнакомец…