- Не такое уж и доброе, - натянуто улыбнулся Курт, помотав головой - Нет, я просто задам пару вопросов и пойду.
Желудок забурчал, Хонникер поморщился от пересохшего горла.
- Вы... э... случайно не слышали, может быть, видели, как я вернулся домой этой ночью? Грохот, может быть? Просто... Честно, я сам не знаю, что случилось. Кто-то выломал мне дверь. Пока я спал. И... В общем, я не помню, как оказался дома. Просто раз, - Хонникер щёлкнул пальцами - И я просыпаюсь с выломанной дверью и перевернутым холодильником. Наверное, это было громко, поэтому... Вы что-нибудь слышали?
- Был какой-то грохот, - кивнул мужчина, - В начале третьего, если мне не изменяет память. Думаю, вам не помешает аспирин, Мистер Хонникер. Если вы затеете ремонт, то могу посоветовать хорошего плотника. Но, боюсь, на этом я мало чем смогу вам помочь.
- Ясно... Да, плотник был бы очень кстати... Честно говоря, было бы...
Хонникер сглотнул и заглянул старику через плечо. Ему кажется, или он готовит что-то вроде рагу?
- Не дадите мне его номер сейчас?
Солес назвал набор цифр. Прозвучали типичные фразы вроде "Надеюсь, всё образуется", "Извините за беспокойство" и "Хорошего вам дня", после чего он закрыл дверь.
Хонникер поплёлся обратно к дому, к второму телефону на полной мух кухне. Правда, звонить плотнику в такую рань он не собирался.
Прошло четыре гудка, прежде чем Гектор Мориц взял трубку.
- Брат, я в дерьме, - вздохнув, произнес вместо приветствия Курт - И Импала тоже.
Ему не хотелось слушать возгласы кузена насчёт многострадальной машины, поэтому он затараторил на опережение.
- Вчера вечером я поехал к одной сучке с окраины, где виллы, и нарвался на ее мужа, который просто охеренно стреляет. Да, да, Гектор, это очень забавно, получать дробь в ногу и падать со второго этажа. Но я говорю про Импалу, помнишь? Похоже, она осталась там, - Хонникер на секунду остановился, перевёл дыхание - Ты не слышал оттуда ничего от своих, может, там работал кто-нибудь?
- Эко тебя раскочегарило-то. А, Курт? - заржал в трубку Гектор - Признавайся, сколько литров бренди удалось оприходовать, прежде чем тебя повело? Давай, вспоминай.
- Яя ничего не помню после того, как этот мудила меня подстрелил. Помню, как он меня метелит прикладом и все, чернота. В потом просыпаюсь у себя дома. Дверь выбита, холодильник свернули, вся постель в крови... Но это потом. Пожалуйста, скажи, что хоть кто-нибудь в курсе.
Когда деталей стало больше, а голос Хонникера не выявил ни единого намёка на развод, Гектор вдруг стал серьёзнее.
- Нет, я не в курсе, чтобы сегодня кто пошел на дело. Мне обычно не докладывают, если я не в деле. Но хорошо, я поспрашиваю ребят, мало ли кто там. Кстати "Там" - это где?
Хонникеру было бы трудно забыть адрес этой проклятой виллы. Назвав его, он посмотрел на часы. Шесть часов ровно. Нужно ещё предупредить Мэдиссон, что он, к великому сожалению, не приедет в школу.
- Позвони мне, как только что-нибудь узнаешь. Мне пока что надо будет... - глянув на рой мух, Курт вздохнул - Прибраться.
- Грязный Ларри мне кое-что задолжал после нашей последней сделки. Так что, если через него или ещё парочку барыг кто-то попытается слить добро с того района - ты узнаешь об этом первым. Ну а пока - не дрейфь, Курт. Живой - и то хорошо.
Не дрейфовать не получилось.
Спустя две пачки крекеров из кухонного шкафчика и пару литров воды из-под крана, которые не утихомирили, без шуток, звериный голод, Хонникер позвонил в кабинет директора, сказал, что его ограбили и классу придётся познавать науку о жизни самостоятельно. Та отреагировала, как всегда, холодно и устало, но пару ноток беспокойства в голосе всё таки проскользнуло. Остальное время до десяти часов Курт ставил на место холодильник, выкидывал испорченные продукты, подметал щепки от выломанной двери и закидывал в стирку окровавленные простыни. В ванную он пошёл в последнюю очередь, с грустью взглянув на трубу, к которой вчера была пристегнута Хукс. Он отмывал от себя засохшую кровь, постоянно вслушиваясь в звуки в доме.
Плотник приехал быстро и поставил новую дверь более чем качественно. За оговоренную отдельно плату он привёз ключи к новому замку и любезно поделился сэндвичем с ветчиной.
Хонникер был готов обнять мужчину и рассыпаться в благодарностях. Ограничился рукопожатием и самой широкой улыбкой, какую ему позволял недавний удар прикладом по лицу.
А затем...
Затем...
Затем Хонникер захотел съесть ещё что-нибудь...
Что-нибудь из мексиканской кухни...
Что-нибудь из мексиканской кухни, а потом пойти в больницу...
***
Время тянулось долго, словно улитка, ползущая по паркету в поисках вкусного огурца. Время тянулось слишком медленно, и от скуки, от шока и ещё бог знает от чего, уставший мозг Хонникера заполнялся мыслями и идеями, которые в лучшем случае можно назвать бредовыми. Соседский кот престарелой фрау Шафен патрулировал территорию в поисках бездомных конкурентов, и были основания - ухоженная кошечка, что жила в соседнем квартале вот вот приготовится к сезонному фестивалю любви и нежности. Попугай Ару прихрамывал в клетке в двадцати минутах ходьбы от дома Курта. В подвале мистера Солеса в ванной мариновался труп белого мужчины с распиленной черепной коробкой, а в доме напротив - только что рухнула на кафельный пол шестнадцатилетняя девчонка, рассыпав банку таблеток в процессе. И обо всём об этом Хонникеру поведал кактус на подоконнике - скромный подарок от Ванды, после того как от недолива погибла очередная герань.
Курт пришел в себя на крыше собственного дома, когда возле гаража припарковался Гектор. Курт не помнил, как сюда забрался и что делал, но чувство сытости и пара перьев, что застряли между зубами, наводили на некоторые предположения. А вместе с сытостью, Хонникер чувствовал лёгкость и раскованность, свободу и скромные остатки радости. Странное было ощущение.
- Ты как туда забрался? - послышался голос Морица, - Давай, слезай! Разобьёшься ж, блин!
Хонникер кашлянул, тупо смотря на облака.
Из его рта вылетел кусочек пуха.
- Сука...
Перья прилипшие к его губам, принадлежали голубю.
Иногда полезно быть подкованным в зоологии.
Можно легко определить, какую птицу ты сегодня съел во время очередного приступа лунатизма.
- Гектор...
От того, что Хонникера тут же не стошнило, стало ещё хуже. Какая-то жуткая приподнятость в душе и сытость в желудке заставила его глаза слезиться.
- Мне надо в больницу...
Он поискал глазами лестницу, по которой он мог забраться на крышу. Не нашёл.
- Принеси лестницу! Принеси гребанную лестницу! Из гаража!