Просмотр сообщения в игре «Хор-Алькан»

Тот, кто хоть раз бывал проездом в Аффектиополисе, и окидывал взглядом его мрачные улицы, на которых истошные вопли одного прохожего никак не мешали другому задумчиво идти и вслух пересчитывать булыжники на мостовой, сильно удивился бы, узнав, что с финансовые дела у правящего этим паноптикумом курфюрста обстоят совсем неплохо. И пускай большая часть населения города была неспособна заниматься постоянным и усердным трудом из-за своих вспышек безумия, а потому голодала и лишь изредка получала, благодаря хаотичной природе поглотившего ее мегаполиса, возможность выбиться из нищеты, направо и налево рассыпая серебряные монеты - был и другой фактор. В Аффектиополисе можно было все.

И потому толпы искателей приключений мчались сюда. Те, у кого ветер свистел в карманах, молились всем богам фортуны, чтобы именно им в этом сумасшедшем городе выпала возможность получить от возникшего из окутанного туманом переулка похожего на мумию старика туго набитый золотом кошель "за красивую ямочку на подбородке". Романтики бросались в пучину Аффектиополиса в поисках воспетой в строфах стихоплетов безумной любви, которую им не удалось сыскать в остальном Хор-Алькане. Не принятые миром чудаки отчаянно искали место, где на них перестанут смотреть как на больных кретинов. Безжалостные головорезы льстились на царящую в мегаполисе вседозволенность, ведь, казалось бы, не составит трудности напороть на нож пару потерявших рассудок жирных гусей, у которых на поясах звенят вожделенные кругляши. И почти каждый из вступавших в черту мрачного города надеялся быстро достичь своего - и умчаться прочь, вот только выходило это у немногих, а остальные оседали тут и впадали во всеобщую манию.

Было в Аффектиополисе и меньшинство, к которому относился и сам курфюрст Реджинальд. Те отщепенцы, которых окружающий мир и собственное сумасшествие отчаянно пытались убить, но которые лучше всего умели делать одно - выживать. Закаленные в постоянной борьбе со смертью и отчаянием, подобные звери оказывались куда крепче остального населения, и именно им удавалось налаживать здесь такой бизнес, который в любом другом городе считался бы нелегальным. В один ряд с такими банальными вещами, как работорговля, наркоторговля, проституция, чеканка фальшивой монеты и кровавые оргии, которые вообще-то кое-где на парящем острове вполне цвели и считались неоспоримой традицией, в мегаполисе становились: торговля детьми, отцами, матерями, мужьями и женами, которых спустя какое-то время начинаешь считать своими, давно погибшими... услуги биомантов, позволяющие становиться неотличимым на лицо от своего кумира - по счастью, как раз в Аффектиополисе небольшие отличия от желаемого трудно было заметить... продажа невидимых ручных драконов... и многое, многое другое.

Разве что торговые караваны желали останавливаться в черте города настолько же, насколько в столице Хор-Алькана желали бы увидеть заезжающий "Друидов Пахарь", поэтому приречные пристани и находящиеся за стенами базары чаще всего были переполнены, вызывая давку.

А Реджи со своим прочно осевшим в городе кланом Гогенцолернов оставалось только поддерживать обеспечивающее весь этот бесконечный карнавал Сердце Башни, и стричь шерсть со своих "баронов", то есть лиц, немного всплывших над пучиной хаоса и умудряющихся не прожигать скопленное в сундуках золото в течение месяца. Но надо сказать, сегодняшние бароны вызывали у Безумного некоторое беспокойство...

Айрик

Маг сравнительно редкой связки Страсти и Порядка, нажившийся на том, что додумался устроить в Аффектиополисе "Тихую Обитель" - маленький квартал, защищенный от влияния реджинальдового хаоса и потому послуживший местом, где собираются наиболее здравомыслящие и вменяемые люди в городе. В частности, Реджи знал, что его дядюшка Бартоломью, чья странность выражалась в неестественном трезвомыслии на фоне царящего вокруг бедлама и спокойном его принятии, часто посещал Обитель и пропускал стаканчик-другой в одной из местных пивных, уверяя завсегдатаев, что его племянник такой же как и он совершенно рассудочный человек, и что Аффектиополис под его рукой ждет абсолютно светлое будущее.

Что довольно естественно, устроенный Айриком островок почти обычной жизни оказался невероятно востребованным именно в этом городе, и многие люди выкладывают барону большие деньги за право в нем жить, а цены в местных заведениях были... да, были действительно безумными. Так что приносимое бароном в казну курфюрста золото равнялось доходу от иной провинции, однако смущало то, что свои собственные доходы Айрик вкладывал в расширение бизнеса. То есть, в постоянное увеличение Тихой Обители, где волшебник, кстати, уже открыл богадельню по вправлению мозгов "несчастным безумцам", единственное его заведение, работавшее совершенно безвозмездно.

Гуткопф

Видел ли Реджи большие красные буквы "Человек Сореля", написанные на лице Гуткопфа и на его биографии, было большим вопросом. Но что Гуткопф совершенно скучный и замкнутый тип, а вся его банда в этом подобна ему и до неприличия сера и однородна, курфюрст замечал. Основой бизнеса этого сумрачного мага было управление сетью лабораторий по изготовлению псиатов - веществ, влияющих на сознание, и иногда на магические способности. В Аффектиополисе они были практически ненужным товаром, хотя, конечно, это и был город, в котором можно продать самую бестолковую вещь, но большая часть товара Гуткопфа шла на экспорт. Что и в какой консистенции он там мешал, было загадкой, хотя барон массово закупал для этого почти любую недорого стоившую алхимическую дрянь.

То же, что лаборатории часто горели, взрывались и в один день превращались в бордели или в церковно-приходские школы, говорило о необычайной дешевизне их содержания по сравнению с прибылями от идущих на экспорт псиатных зелий и порошков. А монополизировал весь этот бизнес в Хор-Алькане известно кто.

Октавий

А вот откуда у этого барона брались деньги, курфюрст не знал, зато хорошо помнил его исполосованную рожу, то и дело мелькавшую во время войны за Сердце Тысячи. Вассал Коннахтов и действительно барон по крови, Октавий командовал корпусом "Пылающей головы", состоявшем из наиболее отчаянных и кровожадных ганнезарских недобитков из разгромленных инкарнатами армий. Не такой скучный, как Леваль, барон воевал едва ли ради высокого положения, скорее уж из желания выместить свой гнев на первом подвернувшемся под руку, но вот до золота всегда был жаден.

Оказавшись кое с кем из своих солдат в Аффектиополисе, Октавий неожиданно резво и легко для своего неприятного характера сдружился с родичем Реджи, Карлом Генрихом Гогенцолерном по прозвищу Считающий Ворон. И вдвоем они стали насаждать здесь странную столичную моду на ношение высокородными магами и их свитой красных плащей, а также на нападения на не владеющих магией жителей города, их избиение и принуждение кланяться "благородным волшебникам". Собирались плащи, что характерно, в Тихой Обители, и встречавший их там дядюшка Бартоломью отзывался о них как об обычных молодых людях, которым очень хочется выделиться из толпы, но которых кто-то сметливый собирает в стаю, которую можно будет удачно на кого-то натравить.

Карл Генрих:

Местные красные плащи:


Все три барона были сравнительно с другими обитателями Аффектиополиса просто золотыми телятами, но всех троих объединял существенный недостаток - они не понимали сути города Реджи! Расширение наполненных порядком кварталов, попытки ввести здесь строгую иерархию и хождение красным строем, а также попытки огородиться от безумного ночного шепота городских улиц делали их здесь чужаками. Но что собирался делать с ними курфюрст и собирался ли вообще что-то делать, еще не было ясно.

Финансы и не только

Неизвестно, вел ли кроме дядюшки Бартоломью хоть кто-то учетные книги, но дядя-генерал не жалел толики своего личного времени на то, чтобы подрядить какого-нибудь считающего звезды на небе горожанина заодно пересчитать серебро и золото в сундуках курфюрста, а затем подрядить еще одного и с помощью такой "двойной бухгалтерии" удостовериться в правильности счета. Пока помогало, и ежемесячно Бартоломью клал на стол отчет об имеющихся средствах. В текущем месяце дела обстояли так:

Получено

Золота:
- От Айрика: 3 сундука с золотом
- От Гуткопфа: 3 сундука
- От Октавия: 2 сундука
- Из других источников: 2 сундука

Цистерн с манахаосом:
- 6 штук

Потрачено

Золота:
- На жратву купидонам: незначительные средства
- На яд для их стрел: 1 сундук
- На поддержание в рабочем состоянии "Чертяки": 1 сундук

Цистерн с манахаосом:
- На топливо для "Чертяки": 2 цистерны

Итого

- 8 сундуков золотом
- 4 цистерны с манахаосом


- Народ голодает, преступность растет, силы правопорядка неотличимы от организованной и дезорганизованной преступности, - выдал свою дежурную скороговорку дядюшка, заканчивавший ей каждый отчет о делах.

После чего слово взял начальник тайной стражи Джестер, бывший (бывшая? по высокому голоску и не отличишь) натурой тонкой и потому легко ранимой. Поэтому свое "введение в дела" шут начал с надрывного "Да как мне в таких условиях вообще работать?!", перетекшего в рассуждения о том, что шпионы и враги курфюрста могут ходить по Аффектиополису как у себя дома, заговоры он раскрывает буквально в каждой точке города, только большинство из них ни к чему не ведут и на поверку оказываются очередным помешательством, а настоящий враг в это время может быть готов нанести удар. Затем Джестер резко сменил тон и сказал, что работы непочатый край, помощников не хватает, а ребят с устойчивой психикой, которые действительно смогут у него трудиться, найти очень сложно. И попросил денег на расширение агентурной сети и вербовку контрразведчиков.

Дела в Под-Амре

Никто точно не знал, с какой именно целью курфюрст вложил средства в приобретение куска подземного города, но никакого предприятия Реджинальд там пока не завел и, соответственно, выхлопа не получал. Там вроде копошились какие-то банды, делившие псиатные притоны и что-то еще такое же темное, но пока люди лорда-мага Реджинальда их не навещали и не требовали своей доли, его участие в творимых там делах ограничивалось разве что появлением табличек "Частная собственность!" на принадлежащей ему территории.

...И имповодство!

Бесконечно благодарный Реджинальду, однако по прибытию в его город практически сразу подсевший на добываемую с помощью Шпиля ману хаоса, и потому утративший чувство меры Механик однажды решил помогать своим сородичам бежать из подземелий в Аффектиополис, где "маны реки и ее на всех хватит!". Благо доходов Механика на разворачивание небольшого проекта по освобождению импов вполне хватает, а никак не задействованный в хозяйстве кусок Под-Амры курфюрста он использует как перевалочный пункт для доставки братьев на их новую родину.

Пока неизвестно, будет ли кто-то из столичных аристократов недоволен этим мелким аболиционизмом, но вот число присосавшихся к манаисточнику импов потихоньку растет.