Так, ну пушки заткнулись, а Барон заодно вспомнил как оно, носиться между врагами, обливая их свинцом в заносе. Весело! Ну, ему, конечно, не тем кого поливают. Тем уже вообще всё пофиг. А вот комиссар таки не заткнулся, хотя пластинку сменил.
- Ох не ту ты песню выбрал, рупор, не ту, - мрачно усмехнулся человек в красном и потянулся на соседнее сиденье за мегафоном. Надо отдать им должное, всё-таки красные драться умеют, их бьют, а они всё держатся, цепляются. И помереть красиво умеют. Ну а он что? А он умеет разве что красиво убивать. Тоже, в принципе, полезный навык.
К голосу комиссара присоединился ещё один, не такой чистый и молодой, но тоже явно сильный, хоть его обладателю и не надо было так надрывать связки, спасибо чуть хрипящему мегафону:
- Солдат, солдат, нам не положено, но, верно, что там - плачь, не плачь, - пел второй голос неплохо, возможно потому что песня сама по себе была достаточно простой и для неё хватало просто поставленного голоса, но почему-то отскочив на полкуплета назад. И ещё сильнее красноармейцы должны были удивиться когда поняли, где этот второй певец. Голос исходил от красной машины, вырвавшейся из-за перемолотой батареи и устремившейся к комиссару. Из-за того что мегафон немного искажал голос можно было предположить, что наглый рейдер просто где-то достал запись песни и сейчас врубил её, но потом в одной строчке поменялось одно слово, сделав песню немного более подходящей под ситуацию:
- В своей степи, в траве некошеной, - и сам комиссар уже вполне мог увидеть, что сидящий в машине человек в красном действительно распевает вместе с ним советскую песню через помятый мегафон, - Остался маленький трубач
И когда машина проносилась мимо, заметить как он, допев с особым ударением последнюю строчку перед теми двумя что только что проорал Иванов, опускает мегафон и вытягивает в окно руку с массивным пистолетом, направленным прямо ему в лицо. А потом была вспышка.