Выстрел ахает в комнате за дверью. Сорок пятый калибр, армейский кольт. Потом пару раз звякает гильза, видно, отскочившая от стены.
Ник бросается к двери, упирается в нее плечом, чтобы распахнуть, и вдруг останавливается. Внутри нехорошо, липко екает, и дверь он открывает медленно, аккуратно, как будто боясь испачкаться. Заходит внутрь и стоит, смотрит издалека. Не хочет подходить ближе. Не надо. Видно отсюда, как затылок разнесло.
Должно быть, он взял личное оружие двумя руками, приставил ко лбу, большим пальцем выбрал свободный ход, чуть подумал в последний раз и нажал.
"Глупо. Глупо. Глупо." — неслышно шепчет Ник, глядя, как растекается кровь по столешнице, капает на пол. Гильза смешно лежит на стуле.
Ричардсон.
"А черт! — думает Ник. — Построение это дурацкое. Если бы сразу к нему зашел, может, ничего бы и не было. Господи, на минуту опоздал. Господи. Надо же так. Я опоздал. Если б я только знал!"
Но он не знал, а теперь мозги Ричардсона стекают по стене.
Ник чувствует непреодолимое желание выйти отсюда и пойти по своим делам. И забыть. И не думать. И не вспоминать. Могло выйти совсем по-другому. Его могло накрыть миной. Его мог снять снайпер. Его могло переехать танком.
Но нет, он вышиб себе мозги из собственного пистолета, потому что Ник зашел на минуту позже, чем мог бы. И Ник уже этого не забудет.
Бейкер чувствует нехороший озноб и ежится.