Гайир не любил летучих мышей, но и не боялся их. Он выставил свой большой щит и с ухарским гиканьем принялся рубить мелких тварей со всей скоростью, на какую был способен. Сразу в голове всплыла забытая сцена — ему двенадцать, Азрам бросает апельсины, а Гайир рубит их шамширом на лету. Брызжет сок, разрубленные половинки падают в пыль, Джаянти смеется, звенят ее подвески, она накручивает угольно-черный локон на палец. Брат хорохорится и кидает апельсин со всей силы — прямо в лицо Гайира, тот выставляет шамшир в последний момент рукоятью вверх, лезвие смотрит в землю, и плод взрывается красно-оранжевым у него перед лицом. Глаза щиплет, он морщится и вытирает сладкий сок и мякоть, Джаянти смеется еще громче...
Было ли это на самом деле или только сон? Или вся жизнь — бредовый сон, где все повторяется, просто немного по-другому? Маленькие существа, как зубастые кожаные конвертики, хлопали о щит и шуршали по броне, а он рубил их и рубил, чтобы не сбавлять темпа.
Да сколько же их!?