Гайир-джи, конечно, не особенно впечатлился благами, осыпавшими султанского гвардейца. Возможность иметь отдельный дом, а не жить в казарме и питаться из общего котла, он воспринимал как должное.
К слуге он отнесся с плохо скрываемым подозрением и приказал ему в его спальню не входить без разрешения, и вообще жить в пристройке. Слуга вполне мог оказаться шпионом, если не подосланным заранее, то купленным потом. А всю необходимую работу мог выполнить и Рекат.
— Тебе я доверяю, а лишние уши нам тут не нужны, — пояснил он старому шарлатану. — Поменьше болтай про то, откуда мы прибыли. Тебя будут расспрашивать другие слуги, а может и не слуги. Что мы из Индии они и так сообразят. А вот кто я и почему приехал — им знать не надо.
А вот платили хорошо. Десять полновесных золотых монет с вычеканенными портретами покойного султана (на деньгах он, конечно, смотрелся богатырем, должно быть, в жизни был куда менее внушительным) — это повыше, чем обычно получают придворные войска. Значит, власть Соломеи держится в основном на их клинках, ну и на том, что простому народу наверняка безразлично, чье ярмо тянуть. Пока тигр режет коз по одной, а не когтит без разбору направо и налево, так оно всегда и бывает. Лишь бы змея не стала нашептывать козам, что корона на голове у тигра чужая. Козы все равно не понимают, что для них лучше, а что хуже, но могут выплеснуть тупую злость, повернувшись к тигру рогами.
Предаваясь этим мыслям об управлении Хиндустаном, да и любой другой страной, Гайир-джи приказал новому слуге начистить его доспехи до зеркального блеска, а сам вымылся с дороги, насладился гранатовыми зернами, и сочной курицей с рисом и приказал Рекату сделать кальян. Выкурить его он собирался вместе со своим спутником, чтобы послушать его мысли о стране, городе и положении вещей. Затем Гайир-джи оделся, как подобает придворному воину, и, когда лучи солнца приобрели нежные оттенки, а Митра приподнялся со своего трона, чтобы уступить место Иштар, отправился во дворец.
Ну что ж, слухи не врали — Соломея была роскошна, как темный шелк поверх яркого бархата. Как тот единственный персик из ста, сорванный действительно вовремя: не сухой, не жесткий, не перезревший, не порыхлевший. Такой, что ты на него только смотришь — а уже во рту чувствуешь вкус его нектара, упругие желтые волокна и узловато-ребристую твердую косточку. Такой, что ты еще только в руки его взял, и ладонью, основанием большого пальца ощутил нежно-мохнатую кожицу, а зубы уже как будто чувствуют сопротивление сочной плоти.
И все же Гайир в отличие от головорезов, стоявших плечом к плечу, старался уловить суть. А суть была такой: несмотря на показушную уверенность, красавица-султанша не знает, что делать. Она словно сидит своим прелестным задом на углях, и угли начинают медленно тлеть. И гвардейцы должны эти угли растащить голыми руками. Звучало, как война сразу против всех — не самый лучший способ удержаться у власти. Но, возможно, у Соломеи были и союзники, о которых он не знал.
И еще Гайир понял, что впервые видел женщину, которая распоряжается мужчинами. Раджа Амар ничего такого и близко не допустил бы. А тут "какая-то девка" забралась на самый верх. Но... в этом что-то было. Что-то такое противоестественное, но притягательное.
В общем, вывод из увиденного и услышанного был такой: бойня все равно скоро начнется, и лучше начать ее самим. Отсиживаться за спинами других и ждать жалованья было бы скучно для сына Джохара.
Налюбовавшись на почти обнаженную почти царицу, Гайир не забыл глянуть и по сторонам. Кто из бойцов самый мощный? Кто выглядит самодовольным увальнем или напыщенным дураком, а кто держится попроще, но выглядит поумнее и поопытнее? С кем стоит перекинуться парой фраз и заручиться поддержкой? Или даже свести знакомство? Внутри любой такой гвардии часто есть свои партии: "сторонники", "противники" и не определившиеся, и надо бы узнать, какие существуют в этой.
— А ты сам пойдешь? — спросил Гайир у Фаррела. Оказаться в такой мясорубке бок о бок с кельтом было бы отлично и могло бы резко повысить шансы на выживание. Но тогда не выйдет командовать самому... Впрочем, кто согласится выбрать главным чужестранца, вступившего в отряд вчера?