Принцесса и нищий, часть III
На прошлой неделе Норма Джефферс, упав, вывихнула ногу, так что любой выход из дома превращался для неё в подвиг. Она могла заниматься домашними делами: готовкой, стиркой, уборкой и прочим - но на её мужа, офицера полиции Родрика Джефферса, легли многие обязанности, которыми раньше занималась миссис Джефферс. Сегодня в их числе было посещение родительского собрания в школе, где училась их дочь Розмари. Родрик бывал на родительских собраниях всего несколько раз за свою жизнь и сейчас не без любопытства оглядывал собравшихся в актовом зале школы родителей. На лицах многих читались усталость: сначала работа, домашние дела, а теперь ещё и вот это - и скука вместе с желанием отсидеть положенное время и уйти поскорее. Для кого-то это была возможность пообщаться, обсудить дела своих детей и их учителей - несколько женщин уже, разбившись на группы, увлечённо беседовали между собой. На лицах нескольких родителей читалась тревога: "только бы у моего ребёнка не было проблем" - а одна женщина взирала на собравшихся с таким самодовольством, будто она была здесь главной. Были здесь в основном матери, несколько меньше отцов и бабушек с дедушками и один старший брат (ну, по крайней мере, один парень, слишком взрослый, чтобы быть учеником, но явно слишком юный, чтобы быть родителем). Близко Родрик никого из собравшихся не знал, поэтому он просто занял место среди рядов сидений и приготовился ждать начала. Места напротив зрительного зала постепенно занимал педсостав - мужчин и женщины, молодые и пожилые, худые и полные - кое-кого Родрик помнил в лицо, но большая часть была ему незнакома. Наконец, на место посредине уселся директор - немного грузный, чисто выбритый мужчина средних лет - и обратился к собравшимся:
- Добрый вечер, дамы и господа. Будем считать, что все опоздавшие уже опоздали, так что начнём наше родительское собрание. В первую очередь я хотел бы сообщить вам - возможно, некоторые из вас уже в курсе, но я должен сообщить это всем - что в нашей школе теперь учится несколько детей из детского дома "Горизонт".
"Детдомовские дети?" - подумал Родрик. - "Проблемный контингент. Надеюсь, никого из них не распределили в класс с Розмари..."
- Здесь есть представитель "Горизонта"? - продолжил директор, обведя сидевших взглядом.
- Здесь, - отозвалась молодая женщина в строгом костюме и очках, сидевшая в первых рядах.
- А, вижу вас, мисс Ланкастер. К сожалению, успеваемость ваших подопечных оставляет желать лучшего почти по всем предметам. Математика, английский язык, литература, история...
- Да, литература! - подхватил один из преподавателей, худощавый мужчина в очках и с залысинами. - Вот что они пишут в сочинениях, - он поспешно вытащил из кармана блокнот и раскрыл его. - Вот, допустим, Паулина Вудард. "К Гамлету явилась тень его отца, и после этого он задумался над вопросом, быть или не быть". Как это называется? - несколько человек в зале засмеялись. - Или вот, например...
- Извините, - тот самый молодой человек, которого Родрик принял за чьего-то старшего брата, сидевший рядом с мисс Ланкастер, вдруг резко встал. - Мистер... Ньюлин, если не ошибаюсь? Вы что, коллекционируете... подобные высказывания учеников?
- Кристофер Ньюлин. А вы, простите, кто? - учитель английского языка и литературы недоуменно уставился на молодого человека.
- Это... мистер Эриксон, воспитатель в нашем приюте, - поспешила ответить мисс Ланкастер, одновременно делая Эриксону какие-то знаки.
"Воспитатель?" - хмыкнул Родрик про себя. Для воспитателя "мистер Эриксон" выглядел довольно юным - впрочем, он мог буквально недавно окончить колледж.
- Эрл Эриксон, - представился молодой человек. - Так вот, мистер Ньюлин, насколько я понимаю, ваша работа состоит в том, чтобы НАУЧИТЬ детей вашим предметам. Чтобы они знали как можно больше. И тогда чем меньше будет ваша коллекция ученических перлов - тем лучше вы справляетесь со своей задачей.
Мистер Ньюлин явно опешил от такого нахальства юноши, но затем улыбнулся и развёл руками.
- Простите, я не волшебник. Я не могу научить ничему тех, кто не хочет учиться, а таких, которые не хотят учиться, большинство.
- Знаете... - парировал Эриксон, - если учить только тех, кто хочет учиться, то девяносто процентов населения будет неграмотно. Многие подростки не хотят учиться - это естественно для подростков. И ваша задача - научить всех, и тех, кто готов учиться сам, и тех, кто не готов. Вам за это деньги платят.
Мистер Ньюлин явно опешил ещё сильнее от того, что этот юнец указывал ему, как ему выполнять свою работу, но в разговор вступил директор.
- Извините, мистер... Эриксон, вы, что, подвергаете сомнению профессионализм наших...
- Нет, - поспешно ответил молодой воспитатель. - Я не подвергаю сомнению профессионализм работников вашей школы. Я... просто прошу вас принять во внимание... то, что наши дети, дети из нашего приюта - это подростки, многие из которых... многих из которых мы взяли прямо с улицы. У многих из наших подопечных есть пробелы в образовании, некоторые из них не ходили в школу несколько месяцев или даже больше. Но теперь, когда они находятся под руководством ваших работников, они могут наверстать упущенное.
- Да, и мы рассчитываем на то, что вы поможете нашим ребятам исправить недостатки своего образования, - мисс Ланкастер, до этого безуспешно пытавшаяся подавать Эриксону знаки "прекрати, ты всё делаешь только хуже!", поспешила поддержать своего подчинённого.
- Ну... мы тоже на это надеемся, - с сомнением в голосе ответил директор.
- Хорошо, расскажите нам, у кого из наших ребят какие есть проблемы в обучении, - перехватил инициативу Эриксон.
Следующие несколько минут были посвящены обсуждению проблем воспитанников мисс Ланкастер: в учёбе и в поведении, в целом и поимённо - а проблем тех было немало. Мисс Ланкастер и мистер Эриксон кивали, принимали к сведению и обещали решить проблемы с успеваемостью, иногда возражали в ответ на обвинения их воспитанников в плохом поведении, но обещали разобраться, записывали имена своих особо "отличившихся" воспитанников и обещали принять меры. К обсуждению поведения детдомовцев подключились и родители других детей - в ответ на упрёки в том, что детдомовцы плохо одеты, мисс Ланкастер сослалась на то, что у "Горизонта" есть трудности с финансированием, в ответ на то, что его воспитанники занимаются воровством, Эриксон потребовал назвать конкретно, что и у кого пропало, всё записал и пообещал принять меры и наказать виновных, и только обвинение в том, что кто-то из его воспитанников воровал остатки еды в школьной столовой, заставило его смутиться по-настоящему и пробормотать, что он примет меры. В общем, у слушавшего дебаты Джефферса сложилось впечатление, что "Горизонт" - довольно обычный приют, не самый благополучный и страдающий от недофинансирования, но и не самый худший.
- Однако, я хочу сказать, что жалобы есть не только НА моих воспитанников, но и ОТ них, - Эриксон, похоже, решил перейти в наступление. - Конкретно, я имею в виду буллинг. Больше всего жалуются на одного парня... простите, мои ребята не знают, как его зовут, но он известен в школе под прозвищем "Окорок".
Учителя и родители переглянулись, кто-то подавил смешки, да и Джефферс не удержался от улыбки - кем бы ни был этот парень, прозвище у него было не самое лестное - а затем одна из учителей предположила:
- Дональд Хэммонд, 9А класс, кажется?
- Что-о? - с места вскочила та самая женщина, чей самодовольный вид Родрик отметил ещё в начале собрания. - Мой Донни? Что вам нужно от моего Донни? И кто дал вам право называть моего сына этой мерзкой кличкой?!
- Миссис Хэммонд, я полагаю? - Эриксон обернулся к женщине, и в его голосе послышалась неприкрытая ирония. - Извините, ваш сын не имеет привычки представляться по имени перед своими жертвами.
- Какими ещё жертвами?! Что...
- А жалобы у нас на него самые обычные. Обычный буллинг: избиения, издевательства, отбирание учебников и личных вещей... в общем, стандартный набор. Вашего сына и его банды, к чьим родителям у меня тоже будут вопросы.
- Да кто вам дал право?! Мой сын - хороший мальчик! Вы посмотрите на своих крысёнышей! Грязные, одеты чёрт знает во что! Вшей разносят по школе! Вещи воруют! Курят, наркотиками ширяются в туалетах! И вообще!... - миссис Хэммонд на секунду сделала паузу в своей словесной атаке, и Эриксон, наконец, сумел вставить слово.
- ВО-ПЕРВЫХ! - он неожиданно громко рявкнул. - Во-первых. У моих подопечных нет вшей, и они НЕ употребляют наркотики. Мы за этим следим. Во-вторых. Мои подопечные - трудные подростки из неблагополучных семей или вообще без семей. И "Горизонт" - не самое лучшее место на свете и не самый элитный приют.
- Да! Да! - попыталась подхватить миссис Хэммонд, но Эриксон перебил её снова:
- Но это НИКОМУ не даёт право издеваться над моими подопечными и называть их "крысёнышами"! А в-третьих...
- Что в-третьих?
- А в-третьих, насколько я знаю, жалобы на вашего "хорошего мальчика" поступают не только от моих ребят, но и от других учеников школы. Ведь так? - молодой человек обвёл взглядом собравшихся.
- Какие ещё жалобы на моего Донни?! - попыталась было возмутиться миссис Хэммонд, но тут один за другим зашумели другие родители - жалоб на юного Дональда Хэммонда из 9А было и вправду много. Миссис Хэммонд кричала, отбивала словесные обвинения, и директору пришлось призывать собрание к порядку, но, похоже, если раньше о детях из "Горизонта" думали как о нищих оборванцах и маленьких воришках, сейчас родители готовы были защищать их от юного булли. Мисс Ланкастер, прежде пытавшаяся осадить своего не в меру активного подчинённого во время самых жарких споров, тихо показала ему большой палец.
Собрание продолжалось - были споры, были крики, были взаимные обвинения и жалобы, и к концу Джефферс уже мечтал о том, чтобы оно уже поскорее закончилось. У мистера Эриксона была ещё пара имён в списке булли. Пожалуй, этот юноша понравился Родрику своей решительностью. "Молодой, полный энтузиазма и стремления изменить жизнь к лучшему", - думал Родрик, пытаясь отвлечься от окружающего шума. - "В его годы многие были такими. Интересно, насколько хватит его огня, и не выгорит ли он раньше времени..." У Розмари, к счастью, не было особенных проблем в школе, которые требовали бы родительского вмешательства. Наконец, директор объявил о том, что собрание окончено, и собравшиеся родители начали понемногу вставать и расходиться. Встал со своего места и Родрик, намереваясь поспешить домой, к жене и дочери, когда до его ушей долетел голос Эриксона.
- Мистер Ньюлин... - молодой воспитатель встал и вышел в проход сбоку от рядов сидений. - Прошу прощения... что я выразил вслух сомнения в вашем... профессионализме. Я... погорячился и постараюсь в дальнейшем держать себя в руках, - видно было, что это извинение стоило молодому человеку определённых усилий над собой.
Учитель английского и литературы, уже тоже собиравшийся уходить, обернулся к молодому человеку, смерил его взглядом и не без издёвки проговорил:
- Я уже заметил, что это был не единственный раз, когда вы сегодня "погорячились", - он не удержался от маленькой мести молодому человеку. - Но я надеюсь, что вы в дальнейшем будете не так... "горячиться".
Эриксон скривился, но проглотил эту издёвку, а Родрик подумал: "Зуб даю, что ты не сам решил извиниться, а мисс Ланкастер тебя уговорила..." - и тут его взгляд скользнул вниз, на ноги молодого человека. Эриксон был одет в слегка мешковато сидевшие на нём пиджак поверх белой рубашки и брюки, словно он специально хотел одеться получше для родительского собрания, но одежда была будто с чужого плеча... а вот на ногах у него, вопреки прохладной ноябрьской погоде, были не ботинки, а босоножки. Офицер Джефферс удивлённо поднял взгляд и посмотрел на юношу ещё раз. Плечистый блондин в босоножках, опекающий беспризорников и сирот? В Нью-Эдинбурге был только один человек, подходивший под это описание, вернее, не человек, а оборотень. Не может же быть, что это и вправду был...? "Ой-ой", - подумал Джефферс, не зная, опасаться ему или усмехаться. - "Мистер Ньюлин, если вы решите, что осадили этого парня, вы совершите большую ошибку. У него слишком много возможностей заставить вас об этом пожалеть".
А тем временем к Эриксону и его начальнице (хотя Родрик уже не был уверен, кто из этих двух на самом деле кем руководит) подошёл один из учителей, немолодой латиноамериканец в очках - кажется, это был учитель истории.
- Эрл! - обратился он к молодому человеку, улыбнувшись. - Вот уж не ожидал увидеть тебя, да ещё в таком качестве. Казалось бы, ещё вчера ты был моим учеником, а сейчас ты сам воспитываешь других детей.
"Эрл?" - подумал Джефферс, подходя ближе, чтобы слышать разговор. - "То есть это настоящее имя, а не очередной псевдоним, как Урбан Вульф? Я уже решил, что фальшивое... имя и фамилия на одну букву. Только я боюсь, если вы вспомните, когда он у вас учился, окажется, что он серьёзно завысил свой возраст..."
- Добрый вечер, мистер Гонзалес, - Эрл слегка смущённо улыбнулся. - Вот, как-то так получилось... Я тоже не ожидал вас здесь увидеть - вы больше не работаете в "Эйнджелвуд"?
- Да... - учитель вздохнул, - сменился директор, новая метла стала по-новому мести, и... в общем, я с новым руководством не сработался.
- Значит, вы знакомы с Эрлом? - встряла в разговор мисс Ланкастер. - Расскажите, что вы думаете об этой школе? Мы старались выбрать лучший вариант из доступных нам, но мнение представителя педсостава было бы для нас ценно...
- Да я не так уж давно тут работаю, - признался учитель истории. - В целом школа не без недостатков, но не самая худшая из тех, в которых я работал. Как у всех: есть трудные подростки, есть школьные задиры и есть изгои, есть родители, которые слишком много позволяют своим детям, есть хорошие педагоги и есть не очень... Кстати, ваши подопечные - они пока отстают, но я вижу в них интерес к учёбе, которого иногда недостаёт и более успевающим ученикам, - но если они закроют пробелы в своём обучении, они смогут обойти других учеников.
- Спасибо, - Эрл тепло улыбнулся в ответ. - Что ж, раз вы здесь работаете, то, по крайней мере, за предмет истории я спокоен. Я знаю, вы... можете заинтересовать учеников своими уроками. Во всяком случае я на ваши уроки ходил с интересом.
- Спасибо, но... к сожалению, заинтересовать мне удаётся не всех, - учитель смущённо улыбнулся. - Кстати, куда ты пропал в... одиннадцатом, кажется, классе? Сначала ты просто исчез, в твоём приюте сказали, что тебя усыновили, и они больше за тебя не отвечают, а потом сказали, что ты сбежал из нового дома...
Эрл запнулся, а затем болезненно поморщился.
- Это... длинная и не очень приятная история... которую я, наверное, не готов сейчас рассказывать.
"И ты именно после этого стал тем, кто ты есть сейчас, да?" - подумал Родрик, слушая разговор. Видимо, он слишком явно подслушивал, потому что мисс Ланкастер заметила его и обернулась к нему.
- Простите, вы что-то хотели?
- Эм... нет, ничего, прошу прощения, - Родрик, решив, что подслушивать чужой разговор неприлично, а подслушивать разговор "супертеррориста" - и вовсе опасно, не сумев на ходу придумать никакого подходящего оправдания, поспешил ретироваться, и конца разговора Уличного Волка с его бывшим учителей истории уже не слышал.
Выйдя из здания школы, Родрик остановился у входа и закурил, глядя на выходящих и проходящих мимо родителей и обдумывая, стоит ли ему сообщать жене и дочери, с кем предстоит учиться в одной школе Розмари. Сказать дочери - об этом на следующий день будет знать весь её класс, а к концу недели - вся школа, сказать Норме - слухи разойдутся не столь быстро, но всё же разойдутся... и кому-нибудь придёт в голову поднять по тревоге доблестных борцов с супертеррористической угрозой. А не говорить - им стоит быть предупреждёнными на тот случай, если у Розмари возникнут проблемы с детьми из уэйуордской коммуны. Родрик пытался найти решение этой дилемме, когда из дверей школы вышла, возмущённо размахивая руками, миссис Хэммонд - увидев курящего мужчину, она обернулась к нему.
- Это возмутительно! - похоже, женщина решила выплеснуть на случайного собеседника (возможно, уже не первого) своё возмущение. - Это была приличная школа, а теперь в неё пустили этих... крысёнышей из детдома! Помяните моё слово, они будут воровать, употреблять наркотики и вообще! Я приложу все усилия, чтобы ноги их больше не было в нашей школе!
Родрик продолжал курить, думая, что ему ответить - эта женщина ему не нравилась, и её сын ему тоже заочно не нравился. Миссис Хэммонд, расценив молчание мужчины как возможность продолжить, обратилась к нему:
- Вот вы - вы же не хотите, чтобы эти... крысёныши обворовали ваших детей? У вас кто, сын или дочь? Какого возраста?
Родрик вынул сигарету изо рта и ответил:
- Не хочу.
- Вот! - миссис Хэммонд попыталась снова подхватить разговор, но Родрик её перебил:
- Но давайте не будем предвзяты? - в голове мужчины зародилась мысль, слегка хулиганская и недостойная звания офицера полиции. - Об этом приюте я слышал в основном хорошее.
- Да-а? - миссис Хэммонд остановилась и недоверчиво посмотрела на своего собеседника. - И что вы такого о нём слышали?
- Что этого молодого человека... что в DEA жалеют, что он не работает у них, - сказанное им отчасти было верно: в Агентстве по борьбе с наркотиками, говорят, деятельность Уличного Волка оценивали довольно высоко. - Говорят, он в своём приюте наркоманию вывел начисто.
- Да ну? - миссис Хэммонд опешила, и посмотрела на собеседника ещё более недоверчиво. - Это как же ему это удалось?
- Я за что купил, за то и продаю, подробностей не знаю... наверное, добрым словом и телесными наказаниями.
- Да уж, этим детям телесные наказания не помешали бы!
- Говорят, этот парень далеко пойдёт, - продолжил Родрик. - Может быть, даже городским мэром однажды станет, - ну, это было о-о-очень оптимистичное предположение: для грабителя банков это было бы затруднительно, разве что Уличный Волк сменил бы имя.
- Скажете тоже! - фыркнула миссис Хэммонд. - Ну, да, наглости ему не занимать - а для политической карьеры это не последняя вещь!
- Я даже слышал, - Джефферс понизил голос и даже оглянулся по сторонам, забрасывая последнюю наживку, - что у него есть покровители... наверху.
- Да? - самоуверенность миссис Хэммонд дала трещину, и женщина обратилась в слух. - Правда? Кто?
- Я вам этого не говорил, - заговорщическим шёпотом ответил Джефферс. - Но говорят, - (и о предмете разговора правда так говорили), - что у него есть покровители... в Ведомстве Пятой.
Миссис Хэммонд ощутимо вздрогнула: о Департаменте по борьбе с супертерроризмом, обладавшем правом выслеживать, судить и карать преступников с суперсилами, говорили хорошее и дурное, но тех, кто не принимал бы ведомство Парагона V всерьёз, было очень мало. Справившись с шоком, женщина переспросила:
- П-причём тут Ведомство Пятой?
- Ну, это вообще-то секрет, и я вам этого не говорил... но этот Эриксон - он в свободное время супергеройствует.
Миссис Хэммонд вздрогнула снова, и Родрик с удовлетворением понял, что его план, похоже, сработал. Конечно, он ходил по тонкому льду: если бы его собеседница решила собрать информацию о воспитателе-супергерое, она могла бы докопаться слишком до многого, возможно, даже обнаружить, что детский дом "Горизонт" существует только на бумаге... но так ли много людей проверяют слухи и устраивают собственные расследования? Пожалуй, скорее у её сына было бы больше шансов докопаться до правды... ну, если в компьютерах он знает что-то кроме видеоигр. Тем более, действующих супергероев в Нью-Эдинбурге было не так уж мало...
- А... откуда вы это знаете? - справившись с замешательством, миссис Хэммонд посмотрела на своего собеседника.
- А я работаю в полиции, - честно ответил тот. - Мне по долгу службы приходится забирать всяких уличных хулиганов, которым не повезло столкнуться с кем-нибудь из городских вигилантов.
Похоже, полицейскому удалось как следует напугать миссис Хэммонд - и в этот самый момент из дверей школы, видимо, закончив общение с учителем истории, вышли Эрл Эриксон и мисс Ланкастер. Заметив женщину, с которой они успели поругаться пару часов назад, оба бросили на неё взгляды, а миссис Хэммонд, увидев того, кто только что был представлен ей как супергерой (и, очевидно, зарегистрированный), побледнела, пробормотала "Извините..." и поспешила ретироваться. "Воспитатели" проводили её удивлёнными взглядами, а затем обернулись к курившему мужчине.
- Чего это она вдруг? - спросил свою спутницу Эриксон.
- Что-то мы последнее время часто на вас натыкаемся, - проговорила мисс Ланкастер, разглядывая Джефферса. - Прошу прощения, но кто вы?
- Я... - Родрик запнулся: сейчас, когда перед ним стоял начавший что-то подозревать супер, нужно было очень тщательно выбирать слова. Хоть Уличный Волк и был известен своей нелюбовью к лишнему насилию, лучше было бы не проверять его супергеройский моральный кодекс на прочность. - Я - пришёл сюда на родительское собрание, - ответил он максимально обтекаемо.
- Ну, это-то понятно, - хмыкнул Эриксон, разглядывая собеседника. Он подошёл ближе, но, поморщившись от запаха сигарет, остановился в нескольких шагах от него. - Но с чего это миссис... Хэммонд от меня шарахается? Ей кто-то что-то сказал обо мне?
Уличный Волк начал подозревать, и его подозрения были близки к истине. Родрик колебался - соврать, отвести подозрения от себя и рисковать быть уличённым во лжи или сказать правду и рискнуть вызвать гнев оборотня? Но если соврать - что начнёт делать Уличный Волк, чтобы разрешить свои подозрения? И Родрик решил сознаться:
- Я... кажется, воспользовался доверчивостью этой женщины и наврал ей с три короба. Что вы на хорошем счету у городских властей и у вас есть покровители наверху.
- Я??? - искренне удивился Эриксон - он явно ожидал совсем не такого ответа. - Ну, я бы не отказался, чтобы это было правдой.
- А зачем вам это понадобилось? - спросила мисс Ланкастер, внимательно и подозрительно глядя на своего собеседника.
Родрик помедлил, прежде чем ответить правду:
- Исключительно для того, чтобы защитить бедную женщину. Она может решить устроить свою личную войну против вас и ваших воспитанников, а вы можете... например, послать к ней или её сыну крепких парней с бейсбольными битами.
Уличный Волк сощурился, внимательно глядя на Джефферса, который судорожно пытался подобрать подходящие слова, чтобы погасить зарождающийся конфликт. Здесь даже табельный пистолет ему не помог бы - Уличного Волка, говорят, брали только серебряные пули, и даже на этот счёт не было уверенности. Наконец, Эриксон произнёс:
- Кто вы? И что вы обо мне знаете?
- Я... работаю в полиции. И знаю о вас в основном то, что мне и моим коллегам приходится выезжать на очередной вызов, когда вы снова ловите уличных хулиганов и просите их забрать. В остальным... вы вне моей юрисдикции. Я полагаю, что если у наших доблестных борцов с супертеррористами есть к вам вопросы, они в состоянии их вам задать сами - но, похоже, они не больно-то спешат с этим.
Уличный Волк, выслушав эту речь, внимательно посмотрел на полицейского - и, наконец, кажется, расслабился.
- Что, меня в полиции уже узнают в лицо? - спросил он. Родрик подумал, стоит ли говорить Уличному Волку про его особую примету, и ответил:
- Ну, вы личность довольно приметная, мистер... Эриксон, - Уличный Волк внимательно посмотрел на полицейского в ответ, будто пытаясь понять, говорит он правду или врёт, и если врёт, то в чём, но затем ответил:
- Что ж, судя по тому, что моя коммуна до сих пор существует, наши борцы с супертеррористами либо считают, что её штурм им слишком дорого обойдётся, либо... либо и вправду просто не слишком хотят меня арестовывать.
- Я слышал, у нашего отдела DASTO есть директива не трогать вигилантов, даже не зарегистрированных. За это даже директора Кэрроуэя сняли.
- Логично: когда полиция не справляется с уличной преступностью, мешать добровольным помощникам глупо... - хмыкнула мисс Ланкастер. - Кэрроуэя? Это который раньше возглавлял Нью-Эдинбургский отдел Департамента? А за что его сняли?
- Говорят, за то, что пытался прикрыть команду Джета, когда тот только начинал свою деятельность.
- Пф-ф! - фыркнул Уличный Волк. - Конечно, воевать с зарегистрированными суперами, которые действуют на грани законности, проще, чем ловить настоящих преступников с суперсилами!
- Ну, ладно, - мисс Ланкастер внимательно посмотрела на полицейского, а Родрик подумал о том, насколько она может быть посвящена в дела Уличного Волка. - Раз уж вы знаете, кто перед вами, что вы собираетесь делать с этой информацией?
- Что я собираюсь делать? - переспросил Родрик. - Ничего. Я даже своей жене не смогу рассказать об этом, чтобы не вызвать ненужных проблем у... у всех причастных.
- Но миссис как-её-там вы всё же рассказали, - отозвалась мисс Ланкастер.
- Я наврал ей с три короба, по три слова лжи на каждое слово правды! Ну и потом, она, похоже, затаила на вас злобу и хотела объявить вам войну. Никому ведь не нужно, чтобы её или её сына навестили крепкие парни с бейсбольными битами?
- Никому, - твёрдо ответил Уличный Волк - тут он чихнул, и Джефферс, спохватившись, затушил сигарету о стену. - Поэтому я этого делать не буду: это создаст больше проблем, чем решит. Хотя, возможно, не помешало бы... но будем искать другие способы.
- Простите, забыл про ваш супер-нюх, - извинился Родрик, выбрасывая окурок. - Да, разумно. Как вы вообще решили пристроить своих детей в эту школу?
- Ну а как же? Я не могу опекать их вечно - рано или поздно им нужно будет выйти в большой мир. А для этого нужен аттестат, нужны документы, нужно образование и всё вот это вот.
- И как вам это удалось? - спросил Родрик, подозревая, что тут не обошлось без мелких нарушений закона... на которые лучше было бы закрыть глаза, потому что СОВСЕМ не нарушить закон здесь лидер уэйуордской коммуны вряд ли смог бы.
- С трудом, - признался Уличный Волк. - Много бюрократии, очень много бюрократии. Оформить документы на учеников, найти для них подходящую и при этом доступную школу. Плюс надо было одеть моих ребят, чтобы они не выглядели на фоне других учеников совсем нищими... то есть нищими, но не совсем. Плюс надо было найти тех, кто правда хочет учиться, а не получить освобождение от работ...
- Освобождение от работ? - переспросил Родрик.
- Ну... да. В моей коммуне все, кто может, выполняют какие-то работы, и я обещал тем, кто поступит в школу, что они будут от этого освобождены: утром учиться, вечером работать - у них просто не хватит на это сил. И вот, конечно, в ряды учеников просочились несколько тех, кто учиться не хотел, а хотел освобождение от работ. Придётся кого-то отлучать от учёбы. В общем, наши трудности с этим только начинаются.
- Что ж... удачи вам, - улыбнулся Родрик. - Простите, я вас, наверное, задерживаю - мы слишком разговорились. До свидания.
- Спасибо. До свидания, - кивнул в ответ Эриксон, и полицейский отправился своей дорогой, а "воспитатели" своей, но тот и другие то и дело оглядывались назад, каждый проверяя, не идёт ли за ним его недавний собеседник. Наконец, пройдя несколько кварталов, "воспитатели" завернули за очередной поворот, и сейчас вместо молодой женщины в очках и строгом костюме рядом с Уличным Волком шла юная темнокожая девушка с пышной копной тёмных волос.
- Как думаешь, этот коп не побежит докладывать куда следует? - спросила Джейн Эрла.
- Надеюсь, нет, - Уличный Волк поморщился. - Вот не было печали... я столько сил угрохал на то, чтобы пристроить наших ребят в эту школу... Надеюсь, что нет - если бы он был шпиком, он бы держал себя иначе, и не говорил бы так откровенно, - он замолчал на время, обдумывая недавний разговор, и затем произнёс: - Не будем впадать в паранойю. Иногда полицейский - это просто полицейский.
- Наверное, - кивнула Джейн. - Но лучше быть на всякий случай готовыми к неприятностям.
Когда Родрик вернулся домой, его ждал ужин, приготовленный Нормой, к которому вскоре присоединилась, как только её удалось оторвать от компьютера, Розмари, и миссис Джефферс, конечно же, первым делом спросила мужа, как прошло собрание/
- Нормально. У Роми всё нормально, - ответил Родрик. - Говорят, в школу поступили ребята из какого-то сиротского приюта? Роми, в твой класс никого из них не зачислили?
- Из приюта? А, да-да-да! - вспомнив, закивала Розмари. - Есть один парень в моём классе, Берт зовут. Смешной такой, над ним все смеются, и ребята, и учителя - папа, ты бы слышал, что он отвечает на уроках!
- Сиротского приюта? - нахмурилась и встревожилась миссис Джефферс. - Надеюсь, у нас не будет с ними никаких проблем... Роми, у тебя не было никаких проблем с этим Бертом?
- У меня - никаких, абсолютно! Это у него скорее есть проблемы с другими ребятами, а не у них с ним.
- Да, учителя на собрании говорили, что ребята из приюта отстают в учёбе, но вроде как это потому, что многие из них долгое время не учились вообще нигде, у них пробелы в обучении, и теперь им приходится навёрстывать, - поделился отец семейства, решив не устраивать дочери лекций о том, что плохо насмехаться над неуспевающими учениками. - Но их воспитатели надеются, что со временем они наверстают упущенное. Вообще, на вид приют как приют, - Родрик обернулся к жене. - Я так понял, страдает от недофинансирования, зато воспитатели полны энтузиазма и любят детей.
- М... - протянула миссис Джефферс, слегка успокоившись и поверив, что речь идёт не о каком-то рассаднике малолетних преступников.
- Я, кстати, одного из этих воспитателей раньше видел... - пока он шёл домой, Родрик окончательно решил: он не может раскрывать своим близким тайну Уличного Волка, но он не может не предупреждать их совсем.
- Да? - заинтересованно переспросила Норма.
- Это, наверное, тайна личности, но... в общем, один из воспитателей в этом приюте, похоже, в свободное от работы время супергеройствует.
- Правда??! - Норма уставилась на мужа с удивлением и тревогой, а Розмари - с недоверием и восхищением.
- Ну, я о нём не так много... вообще ничего не знаю - в конце концов, моя специальность - обычные преступники, а не суперы. Но вроде у него моральный компас откалиброван... ну, относительно. А то у мстителей в масках с этим бывают проблемы: Рэйвенмен загадочен, как не знаю кто, Вайлдгёрл повёрнута на феминизме, эта, как её - на защите природы, Уличный Волк - на помощи бедным за счёт богатых, Красная Смерть вообще маньяк-убийца... Я заметил, что он, этот воспитатель из приюта, своих подопечных готов защищать, - надеюсь только, что он не будет их защищать, когда они на самом деле неправы.
- Ох,.. - Норма вздохнула и потёрла лоб. - Да уж, только супергероев нам не хватало...
- Ну, он вроде не настолько сумасшедший, чтобы бросаться на тех, кто обижает его подопечных, с криком "я ужас, летящий на крыльях ночи!", - попытался успокоить жену мистер Джефферс.
Ужин продолжился - Розмари хотела расспросить отца о неизвестном ей супергерое, но тот говорил, что не знает точно, какие у него силы, и патруль обычно приезжает, когда все преступники уже схвачены, и пытался переводить разговор на другие темы. Расспрашивал дочь о Донни Хэммонде по прозвищу "Окорок" ("Знаю, жирный такой, богатый, на своей машине в школу ездит. Любит задирать тех, кто победнее, да, но я с ним как-то не пересекалась"), об учителе английского языка и литературы мистере Ньюлине ("Ну, у него на уроках не скучно. Да, он коллекционирует цитаты из ученических сочинений и зачитывает их вслух. Ну... да, когда он зачитывает ТВОИ цитаты, уже не так смешно - я однажды написала какую-то чушь в сочинении... можно я не буду её повторять? - он её зачитал, все смеялись, а мне было так... гадко. Да, он всегда говорит, чьи это цитаты") и об учителе истории мистере Гонзалесе ("Он недавно в школе работает. Но рассказывает интересно, занимательно. Правда, некоторым ребятам на его уроках скучно, они начинают шуметь, и ему приходится их утихомиривать"). Наконец, вечер плавно переходил в ночь, и члены семьи Джефферсов разошлись по своим комнатам: Розмари завтра ждал очередной учебный день, а Родрика - новые рабочие будни.
На следующий день Родрика Джефферса ждал очередной патруль - он должен был объезжать патрулируемую территорию, отвечать на вызовы и стараться не заезжать в опасные для полиции районы... да и в некоторых других полицейской машине могли кинуть камень вслед или проткнуть ей шины, если она остановится. Он никому не рассказывал о своей вчерашней встрече с лидером Непокорных и коммуны Уэйуорд-Стритс - рассказывать об этом своим коллегам было рискованно, кто-нибудь мог проявить излишнее усердие, и достаться могло не только беспризорным подросткам и оказавшимся рядом, но и самому Джефферсу (почему не доложил в Департамент по борьбе с супертерроризмом? - и плевать, что в самом Департаменте Уличного Волка уже который год не могут арестовать, хотя местонахождение его коммуны известно всем). И всё же... среди коллег Джефферса был один человек, кому Родрик мог доверить эту тайну, - офицер Тони Нортон, мужчина одного с ним возраста, тоже женатый и с детьми, с которым Родрик когда-то долго работал вместе, но сейчас они служили в разных нарядах. И вечером, после относительно спокойного рабочего дня - несколько вызовов, но ни одной перестрелки или погони - Родрик вызвал Тони на разговор в курилке.
- Тони, у меня к тебе серьёзный разговор есть. Как ты думаешь, почему Уличный Волк всегда носит босоножки?
- Серьёзный разговор, Роди?! - фыркнул Нортон. - Не знаю. Может, ему так нравится. А может, ему ботинки жмут, когда он превращается. А причём здесь Уличный Волк? - Нортон, знавший Джефферса уже достаточно давно и догадавшийся, что тот не просто шутит, внимательно посмотрел на него.
- Я... вчера на родительское собрание к дочке ходил. И видел там Уличного Волка.
- Ого. И что он там делал? - Нортон насторожился, мысленно перебирая варианты, что Уличный Волк мог делать в школе, и вспоминая, не поступало ли вчера диспетчерам 911 вызовов, связанных с ним. - А ты уверен, что это был он?
- Много ли в Нью-Эдинбурге плечистых блондинов, которые не любят обувь и опекают беспризорных подростков? Он... он, я так понял, пристроил нескольких своих ребят в эту школу, и они теперь там учатся.
- Серьёзно? - из вариантов, которые успел перебрать Нортон, этот ему вовсе не приходил в голову. - Хотя... Да, что ещё ему там было делать. Это же школа, а не банк и не музей...Интересно, как ему это удалось.
- Наверняка не без кучи мелких нарушений закона - он, я так понял, оформил свою коммуну как детский дом, существующий только на бумаге. Существующий, наверное, до первого проверяющего.
- М-да. И что сделал, когда его узнал?
- Я? Ничего. Я никому об этом не сказал, даже жене и дочке не смог сказать, иначе через неделю об этом узнала бы вся школа. Я только намекнул им, что с воспитателем из этого приюта - Волк представлялся воспитателем - лучше не иметь проблем, потому что он немного супергеройствует... я это так сказал, будто он зарегистрированный. Я не мог сказать им правду, но боялся, что у них с ним могут быть проблемы, - Родрик помедлил. - Как думаешь, я правильно поступил?
Тони задумался, нахмурив лоб.
- Честно? Не знаю, Роди. Вроде как то, что он делает, это не преступление. То есть я не знаю, сколько банков и ювелирок Уличный Волк для этого обнёс, и сколько фальшивых документов выправил, но устраивать беспризорных детей в школу - это... ну, я бы его за это не стал арестовывать. Вряд ли это какая-то криминальная схема. В общем... наверное, не стоит никому об этом говорить.
- Никому, - кивнул Родрик и затянулся сигаретой. - Спасибо, Тони, я знал, что могу тебе доверить это.
- Всегда пожалуйста, Роди, - Тони усмехнулся. - Ну и как, кстати, Уличный Волк... с близкого расстояния? Он вроде обычно предпочитает удирать, пока наши парни не прибудут на место...
- Ну как... Видно, что он моложе, чем говорит, слишком молод для воспитателя, даже если бы он был только что из колледжа. Боевой парень: успел отчитать учителя литературы, что неэтично коллекционировать цитаты из ученических сочинений и зачитывать их вслух, да ещё называя, чьи это были сочинения, и устроить публичное порицание матери школьного задиры, что её сын издевается над его детьми и над детьми других родителей. В общем, - Родрик усмехнулся, - я думаю, после его появления в школе будет не скучно. Супергерой - это диагноз. Вряд ли он будет наносить супергеройские визиты тем, что обижает его подопечных, но в обиду он их не даст.
- Хех, - усмехнулся Тони. - Если он такой боевой, как бы он не спалился раньше времени, что он не воспитатель, и его приют не приют.
- Может быть, - согласился Родрик, затушив окурок. - Но это - уже не наша с тобой забота.