В ответ на толчок, Щьтыщь тоже толкнул, но потом довольно резко привлек Гарнакху к себе, отчего они громко стукнулись нагрудниками. Ее запах и близость тела возбуждали его, так что неудивительно что идти дальше ему было немного сложно из-за тесноты под защитной пластиной.
Что-то долго на языке орков.
То ли оскалившись, то ли усмехнувшись, орк остановился, крепко прижимая к себе свою самку и сжимаяя е бедры и ягодицы, отчего распаляя себя, наверное и ее, еще больше, Впрочем, его объятья больше походили на попытку провести болевой или удушающий. Его не заботили окружающие, поэтому он жадно целовал Гарнакху в губы и шею, и это походило на попытки сожрать ее. Особенно если учесть разрубленную и тем самым практически уничтоженную верхнюю губу Щьтыща.
Так что кому как, а для него, продолжение пути не было в тягость, а очень даже наоборот. Правда, когда обе орчихи оставили их, Щьтыщь стал заметно беспокойнее – неужели зло, заполонившее его разум вновь вернулось и теперь играет с ним злые шутки? Впрочем, делиться своими беспокойствами он не стал – нечего мелкозубым, и даже собрату знать подобное. Впрочем, когда они вернулись, орку вернулось былое расположение духа, тем более когда у него теперь есть такой немалый запас Зеленоцвета. Если ему дадут немного времени, то их отряд станет непобедимым.
Видимо, в качестве благодарности, Щьтыщь ударил Гарнакху кулаком в грудь, вновь оскалившись.
Даже начавшийся дождь не смог ухудшить настроение орка благодаря ставшей его дочери вождя, а намек на то, что в деревне не все в порядке прогнал остатки усталости. Немного недовольно рыкнув, он приготовился к бою, перетаскивая щит в боевое полжение, и доставая копье. После чего вновь заговорил на орочьем, судя по прозвучавшим именам, обращаясь к сестрам.
Впрочем, пока что-то началось для основной группы, успела вернуться вечно тарахтящая эльфийка, и что-то принести. Щьтыщу основательно не понравилось то, что она возится с мелкозубым ребенком. Если там враг, то она должна рассказать о нем, а не возиться с мясом.
Видимо, нужно напоминать об этом, глупые мелкозубые.
– Что там? Сколько? – хоть и тихо, но настойчиво спросил орк.