Одинокая фигура на краю обрыва над морем огней. Внизу город, мерцающий в ночи искрами всех цветов радуги. Неоновым калейдоскопом реклам пестрят высокие массивные здания. У их подножия, в свете фар и фонарей, текут по ветвистым дорожным артериям нескончаемые потоки транспорта.
Постоянство движения. Оно - дыхание города, его жизнь, его сущность. Оно и есть покой, ведь остановка, наоборот, будет тревожным свидетельством, признаком свершившегося катаклизма, но до этого еще далеко...
Шаг вглубь обычного, доступного и Монгх-кеям восприятия, и вот в общей картине реальности проявляются новые грани.
Каплями в океане пси-фона смешивается излучение миллионов душ. Беспокойство, уныние, раздражение, отчаяние, страх - доминантные краски в этом ментальном вареве. Но что тому виной, природа самих Монгх-кеев или их города, что гонит своих жителей по замкнутому кругу сиюминутных проблем? Так или иначе, редкое сознание сумеет вырваться из этого неодолимого течения, стать вдруг творцом, ценителем и найти нетривиальный смысл в собственном существовании.
Таково это место. Но во вселенной есть и похуже. Отвратные образы орочьих поселений или развалины городов, захваченные Монгх-кеями-приверженцами культов Хаоса - совсем не то, что стоит вспоминать лишний раз, однако память Эльдар сохраняет все. И это одновременно, и счастье, и проклятие, ибо даже самые заветные из воспоминаний о счастье могут навсегда стать источником невыносимой боли...
Белая гавань. Главный порт Биель-тана, способный принять целую флотилию кораблей. Огромная, как город, неприступная цитадель с чередой величественных сторожевых башен-маяков. Их семь, этих высоких бастионов, стоящих в несколько километрах друг от друга и предваряющих вход в обширное, полное причаливших кораблей, внутреннее пространство, за которым возвышается сама гавань - идущий полукругом, гигантский многокилометровый амфитеатр с множеством ярусов-улиц. Вдоль улиц нескончаемые вереницы внутренних помещений всего этого огромного комплекса, размером с горную гряду. В его центре колоссальные верфи, что могут вместить одновременно пару самых крупных крейсеров, когда-либо построенных корабелами эльдар, а вокруг, по обе стороны от верфей, на каждом из ярусов-уровней, изобилие длинных галлерей, портиков, изящных колоннад, скоростных наклонных лифтов и лестниц любых видов. Хоть за неделю, едва ли возможно обойти всю Белую гавань целиком. Раз увидев - невозможно забыть это одно из величайших творений архитекторов и строителей древней расы. Удивительное по своему грандиозному замыслу. И поистине прекрасное.
Айлен стоял на балконе одного из верхних ярусов. За его спиной, в центре небольшой ротонды, уютно журчал маленький фонтан в окружении нескольких приземистых клумб, демонстрирующих искусно подобранные сочетания душистых цветов. Эта небольшая смотровая площадка-галлерея, прикрытая резным навесом-козырьком, поддерживаемом колоннами, была их с нею излюбленным местом встреч. С той, чья душа покоилась сейчас под эгидой искусственного мира. Здесь они проводили редкие, свободные от храмовых практик, часы, любовались шикарным видом на гавань и друг-другом.
Им было хорошо вместе. Говорить, молчать, вглядываться в горизонт, прислушиваться к далеким звукам - все им было в радость, главное - вместе. Молчание не становилось тягостным и неловким, а любое, даже не особо значительное, событие служило поводом для непринужденной беседы. Но лишь только душевный трепет бросал их в объятия друг друга - слова уже оказывались не нужны и тогда жаркие прикосновения рук и губ отправляли их на вершину блаженства.
С давних пор известно поверие, что когда двое по-настоящему любят друг друга, то различимое в пси-пространстве пламя их душ становится сродни первородному пламени Азура. Видя его, даже самые жуткие демоны Варпа в раздражении щурятся и отводят свои алчные взгляды...
Теперь он здесь в одиночестве. Память неустанно рисует ему любимые черты, напоминает обрывки разговоров, фраз, будит в душе отголоски былой нежности и пьянящего восторга разделенного чувства. Но едва проявившийся, зыбкий, сотканный из эфемерных нейтрино памяти образ распадается сверкающей пылью, а любимый голос, уже было почти различимый внутренним слухом уносит в даль внезапно налетевший ветер.
Он задохнулся. Боль утраты сдавила все его существо и он едва удержался от того, чтобы не прыгнуть вниз с огромной высоты, лишь бы только прекратить этот мучительный приступ.
Ее больше нет.
И не будет никогда, если только милостливый Дух Искусственного мира не позволит вдруг путям их призрачного существования пересечься в каких-нибудь потусторонних чертогах после его, Айлена, смерти. Но кто знает, возможно ли вообще такое.
Да и кто поручиться, что его собственный камень души в итоге всего вернется на Биель-тан...
Он еще долго стоял и смотрел на то, как заходят в гавань корабли, смотрел на уровни, на ряды красиво освещенных зданий, смотрел на массивные колонны и шпили, цеплялся взглядом за все полюбившиеся места, согретые в его сердце воспоминаниями о встречах с любимой. И все больше и яснее осознавал - без нее все это потеряло для него всякий смысл.
Всю красоту мира он привык видеть общими с ней глазами, а радость, и восторг, и трепет, переживать общим с ней любящим сердцем.
А теперь он словно ослеп. Выжжен изнутри каленым железом, потеряв возможность по-настоящему чувствовать и желать. Кроме лишь одного.
Стать совершенным воином, сообразно древним заветам его храма. Идеальным убийцей - незримым и неуловимым, безжалостным и смертоносным.
И отомстить. Всем врагам, без исключения.
С тех пор многое изменилось.
Он больше не верил Смотрящим, суровым властителям судеб мира, претендующим на величайшую мудрость и непорочность. Их несовершенство раньше всех распознал прозорливый Эларик. Движимый ответственностью за жизни соратников, в мутном тумане подозрений и интриг он начал поиски своего собственного пути. А остальные пошли за ним, преодолевая бремя сомнений, страха и собственных амбиций.
Отступничество. Но только так они получили шанс на выживание, получили возможность, вопреки планам Совета, выбрать собственную судьбу.
Сейчас, здесь, ступив на путь осознания, он сделает первый свободный шаг. Не отдаст этот мир, пусть чужой, но тоже стремящийся к независимости мир на съедение Пожирателю.
Вдалеке, вне упорядоченной логики движения наземного транспортного потока, показался летучий кортеж черных угловатых спидеров.
Они уже здесь, сестра. Готовься.
Подумал - "А сам ты готов? Сможешь пройти по лезвию бритвы и не оступиться?"
Где-то там, высоко над огнями, пошевелилась в ночи вечно ждущая прожорливая бездна.
"Может быть правда в том, что нельзя, просто невозможно быть по-настоящему готовым ко всему на свете. Однако у тебя должно хватить решимости идти навстречу смерти и делать все, что в твоих силах, чтобы выйти победителем. Важно не увлекаться подсчетом шансов, иначе тебе никогда ничего не удастся."
Айлен подошел к краю крыши. В сжатых пальцах закрепленный здесь одним концом и спущенный вниз трос.
Глубокий вдох.
И прыжок. В сияющее море огней.
Свист ветра в ушах. Свободное падение, протяжные мгновения между ударами сердца. Захватывающий дух полет вмиг вытесняет из сознания все невзгоды. Хочется лететь и лететь в головокружительном пике, но за спиной увы нет сильных ястребиных крыльев, чтобы подхватить падающее тело перед самой землей и взмыть в небеса. Вместо этого, рука, облитая затвердевшей психокостью, крепко сжимает скользящий по ладони трос. Словно ловкий бесстрашный паучок на тонкой нити паутины, спускается Айлен с высоченного здания. Ступни его еще не коснулись асфальтовой поверхности, а бледно серая в свете луны гибкая фурия уже встречает его, воплотившись откуда-то из ночной темноты.
- Они идут, - повторил он, - сейчас будет гонка.
Глядя в рубиновые глазницы резного шлема Баньши, произнес - Послушай, если сегодня все закончится, знай, что я ни о чем не жалею. Я счастлив, что встретил вас - соратников, ближе которых у меня никого нет. Мы едины и у нас общее будущее, достойное того, чтобы за него сражаться. Мы не повернем назад, что бы не преградило нам путь. Рассвет близок, сестра. И нам предстоит быть его вестниками."