– Эх... Жалко, конечно. Хорошее было ухо, – вздохнул Бьорн и переключил внимание на Кунари.
Странно все. Тифлинг и до того был не особо разговорчив, а теперь просто молчал. Обиделся, чтоль? Впрочем, Бьорн помогал ему тем, что не путался под ногами и не мешал – в делах похоронных он был не силен, да и вообще считал что это глупая затея. Ведь тело, которое перестало выполнять свою функцию отлично дает новую жизнь и продлевает уже существующие и так, без закапываний, сожжений и прочего. Но в чужие традиции он не лез и собрав свой походный скарб, пережевывал еду.
– Ну, видимо, как получится, может он сам умрет, если его столкнуть с высоты, и убивать никого не придется, он сам упадет и разобьется. Я вот очень не люблю, когда берут чужое. Но я только за, если ты будешь с нами ходить. Заодно и расскажешь чего это вдруг тебе его прибить надо. И вообще, ты выглядишь как та, кто знает окружающих зверей и растения. Покажешь крякодилдов? Ато ими напугали, но ни разу не показали. И тигру. И...
Интерес к новому легко забивал у Бьорна любые другие эмоции, и на какое-то время он даже забыл о том, что сейчас в целом-то вообще не очень-то веселая ситуация. Правда, он забыл что еще хотел увидеть – слишком много нового сразу, всего и не запомнить.
– А этот, полудракон... Он вообще странный. Сначала такой типа добренький, а потом...
Почесав отсутствующее ухо через повязку, эльф снова вздохнул, и протянул девушке кисленький корешок, последний из тех, которые остались с тех времен, когда оон еще бегал по родным краям. Пусть он уже и не был таким хрустящим как раньше, но все еще бодрил и приводил сознание в норму после сна или транса.