Свист клинков, рассекающих воздух. Тяжёлый удар, принятый на щит. Всего лишь привычная работа. Ничего более. Глаза Гарольда, не моргая, следили за разметавшимися по земле голубыми и алыми волосами. Ещё недавно они были красивыми, уверенными в себе женщинами, а теперь - всего лишь тела, распластавшиеся в холодном осеннем лесу. Девушки вообще не должны сражаться. Убивать и умирать - мужская привелегия. Но они пошли в бой и теперь лежат на пожухлой траве изломанными куклами.
Тело работало привычно, выполняя отточенные в сотнях схваток движения, не давая врагу дотянуться до сочленений доспеха и поживиться его кровью. Наёмник чувствовал, как внутри него разгорается пожар ярости. Огонёк боевого безумия, светящийся в глубине глаз, превратился в полноценное пламя. Ненависть к врагам поднималась откуда-то из глубины сознания, подобно лаве, что восходит по жерлу вулкана, чтобы извергнуться наружу одним единственным словом.
- Пади! - Раскатом грома прокатился над поляной рокочущий бас Гарольда, заставляя вождя выпустить из ослабевших рук свой гигантский ятаган. Глаза огромного орка закатились и грузное тело с грохотом рухнуло на колени, чтобы затем безжизненным мешком завалиться рядом с только что пригвождённой им к земле паладину.
Проводив падающее тело глазами, Гарольд бросил беглый взгляд на лежащую неподалёку чародейку, воспользовавшись заминкой орков. Он чувствовал, что его магического запаса не хватит, чтобы помочь обеим девушкам, однако этого и не требовалось. Нужно дать шанс хотя бы одной и тогда уже она вытащит вторую. В этот момент Алесса шевельнула рукой и открыла глаза. Что ж.. Это упрощало выбор. Гарольд потянулся своей силой к баронессе и произнёс, ломая железной волей окружающую реальность:
- Сегодня я не дам тебе уйти.. Восстань!
Луэвариэль окутала мягкая волна тёплого сияния, на глазах превращавшая страшные раны в кровоточащие царапины. Всё произошедшее, с момента смерти вождя заняло несколько секунд, хоть Гарольду, в горячке боя, казалось, что прошло значительно больше времени. Увидев, как голова девушки отрывается от земли, он вновь взглянул на замерших и явно поражённых столь необычной смертью вождя, орков и, вскинув щит, произнёс:
- Все вы здесь сдохнете..