Почти полгода в рядах городской стражи. Старшой, к которому Лизу приставили как к наставнику, сказал, что сегодня состоится истинное посвящение в стражи города. Она думала, что он её друг. Сосед по койке в казарме, что всегда соблюдал деликатность и не распускал руки, помог Лизе отмазаться от наряда по кухне. Она думала, что он её друг. Джинджер, всегда отличавшаяся покладистостью, сегодня раздобыла хорошего вина, чтобы отметить посвящение. Она думала, что та её подруга. Рогатый тифлинг, которого она видела впервые в жизни, встал на её защиту, когда вышеобозначенные "друзья" попытались изнасиловать Лизу прямо в кабаке, на столе, и тем самым поставил самого себя супротив беспощадной длани Закона. Она думала, такой никогда бы не стал её другом, скорее даже наоборот.
Сегодня мир перевернулся с ног на голову. Вернее, перевернулся он в голове молодой стражницы, едва не ставшей жертвой произвола. Блэкмор уже успела отличиться быстротой осуществления жизненного выбора, но сегодня ситуация прямо диктовала ей сделать это. Естественно, сделать в пользу рогатого, и подспудная неприязнь к не-человекам в этот раз предпочла заткнуться и не отсвечивать.
Элизабет вытащила меч, не свой, чужой, из ножен бывшего напарника, ныне мёртвого, и прежде, чем кто-либо успел что-то предпринять, вонзила его в промежность лежащего стражника. Бедняга, наверное, в тот момент мог скончаться от болевого шока, но ни времени, ни желания смотреть не было.
- Надо уходить как можно быстрее. Свидетели... - пробормотала она вполне внятно, и сама не заметила, как прижалась плечом к боку тифлинг, подталкивая того к выходу, однако, в последний момент увидела трактирщика и, переменившись в лице, вытянула руку с окровавленным клинком в его сторону, - Я отрежу тебе яйца и заставлю сожрать, тварь, если пикнешь кому хоть слово о том. что тут случилось!
Последнее было сказано с безумной физиономией и вытаращенными глазами, с интонацией, что заставляла сомневаться в адекватности говорившего.