- Хорошо, - отозвался фомор. Кажется, он и правда хотел знать, что пленники, на которых он потратил часть своей силы и своего времени, не сбегут и никуда не денутся, и его вмешательство не было напрасным.
На мгновение Шей Судра словно бы остановился, когда Акира взволнованно качнулся от слов Адерин к тому же зданию, куда шел сам предвечный темный, но продолжать разговор не стал, все тем же размеренным шагом дошел до входа и скрылся внутри.
- Тогда... - Акира разрывался между хранителем и Адерин, и граф, узнав о цели визита сиен, отпустил его кивком:
- Идите, мы потом договорим.
Акиру словно ветром сдуло.
- Я думаю, фомор порвет этого Шестого в клочья, Адерин, так что мы можем немного передохнуть.
Устало прикрыв глаза, Фредерик попросил Адерин помочь ему добраться до статуи и с помощью юной ши опустился у постамента.
- Значит, один из предвечных светлых вернулся. Вместе с темным. Как-то слишком много для нашего захолустья, впрочем, меня это не удивляет. Рад слышать, что с дочкой все хорошо. Когда-то в прошлом я дружил с ее дядькой из Варичей. Встретимся если, он мне голову открутит, что не уберег.
За этими вроде бы незначительными деталями он пытался скрыть свое беспокойство.
- Полагаю, она знает, что за ней пришел фомор. Он, - кивок в сторону здания, в котором пока все было тихо, - не выглядит тем, кто будет скрывать свои намерения. Едва ли ей теперь стать следующей правительницей. Я не знаю этого темного, но они обычно не отпускают свою добычу. Адерин, пришла пора тебе узнать, на чем выстроено счастье в Джинтауне.
Он помолчал, собираясь с духом.
- Это место проклято. Фонтан неспроста извергает тонны гламура в эпоху, пропитанную Осенью и упадком. Все началось еще до нас. В начале двадцатого века здесь поселился один безумный ученый из нокеров, который придумал машину, с помощью которой он научился извлекать гламур из китейнов. Он похищал одиноких фей и ставил над ними эксперименты, нашел или сам сделал порошок, чей аромат при сжигании погружает фею в транс и заставляет ее усиленно мечтать, буквально сочиться гламуром, заодно продлевает жизнь ее смертному телу, но ее все равно надо кормить, иначе она умрет от голода и жажды. Потом, по преданию, он заключил договор то ли с кем-то из вернувших фоморов, то ли с кем-то из их прислужников-адхэне - об их защите и покровительстве, и те наложили на город могучее волшебство, отводящее глаза. Пока он был жив, сюда никто не совался, ходили слухи о вернувшихся фоморах, но где они обитают - так никто и не понял. Поэтому когда он умер и похищенные им феи остались без присмотра, наверное, вмешалась сама Греза и так появился первый граф Уолтербери - он был из Забытых. Тех ши и их слуг, что на время Раскола затворились в своих владениях и не искали из них выхода в ожидании, когда снова наступит Весна. Он не мог выйти за пределы места, пронизанного гламуром, и он был первым, кто запретил феям покидать это место - не хотел остаться в одиночестве и поддерживать жизнь в тех, кого тот безумный нокер погрузил в сон. Он пытался найти средство пробудить их и вернуть к жизни, даровать тот порошок всем феям, чтобы никому не надо было спать всю жизнь и видеть сны, чтобы другие могли купаться в гламуре, но не учел того, что все же какое-то количество банальности просачивалось в это место, несмотря на весь местный гламур, и это незначительное количество для Забытого, не одетого в человеческую плоть ритуалом пути подменыша, стало смертельным. К счастью, он успел найти себе замену - моего предшественника, а также заключить договор с оборотнями - о защите от фоморов, на случай, если те, с кем договорился тот безумный нокер, вернутся. При втором графе Уолтербери умерли первые из похищенных подменышей, фонтан начал слабеть, люди начали плодиться и распространять вокруг себя банальность, и он принял непростое решение: скрыть правду и заменять умирающих фей, производящих гламур, на тех, что живут в Джинтауне. Самые первые из них были добровольцами, но потом желающих не нашлось и пришлось использовать жребий и принуждение. Не позволять сбегать не желающим себе такой судьбы. Мари стала одной из них. Я ничего не знал, пока меня не нарекли следующим графом, а потом уже выбор был только либо поддерживать существующий порядок, либо найти способ всех пробудить и отказаться от изобилия гламура. Я всеми силами старался поддерживать в Джинтауне атмосферу изобретательства, особо талантливым нокерам и Дугалам подкидывал образцы порошка под огромным секретом, но воз и ныне там. Самое близкое, что удалось придумать, - это заклинание, еще больше продлевающее им жизнь, но все попытки пробудить их заканчивались смертью испытуемых. Возможно, это проклятие, наложенное на город тем безумным нокером или кем-то из его темных покровителей.
Граф коротко перевел дыхание и продолжил:
- Мари должна была стать очередной спящей, но я не смог сохранить тайну и, когда узнал о том, что ее выбрали, нарушил клятву, которую дал, когда стал правителем, и все ей рассказал. Она пообещала найти способ избавиться от договора, и больше я ее не видел. Иногда мне кажется, что она рядом, но... похоже, это лишь призраки моих собственных воспоминаний. Я рассказываю тебе это не потому, что хочу, чтобы ты знала. Я нарекаю тебя своей наследницей. Сохрани Джинтаун, если я не справлюсь. Я давно должен был это сделать - мои дети не то чтобы очень надежны, у каждого из них свои трудности, а ты, я надеюсь, готова, и Акира пусть тебе поможет. Вместе вы справитесь.
Тем временем из здания на краю площади вышли Тайки и Акира и направились к ши. У лиса вид был несколько растерянный и обескураженный, а его ками, как всегда, тих и невозмутим, но, кажется, испытывал облегчение.