Видели вы когда-нибудь добротные романские замки? Приземистые, с округлыми башнями и двором, провонявшим навозом. Тут так и было. Четыре низких, всего в три этажа, башни, напоминающие, скорее, высокую бочку, чем собственно башню. С узкими бойницами высоко-высоко под самыми зубцами. На крайней левой - флаг леди Амелии, на крайней правой - герб графа (сейчас приспущен) и знамя фригольда, две другие - просто двуцветные праздничные вымпелы, по случаю готовящегося торжества (тоже приспущены).
Полет кивнул - он всегда на стороне хозяина. Отвод глаз закончился, и когда Роланд подобрался к открытому в небольшой пристройке окну рядом с замком - ненадежная и хлипкая, она казалась воздушной и ненастоящей рядом с солидным и серьезным замком, который, казалось, собирается стоять здесь вечно. Внутри... ши увидел все через окно - низкое и широкое, можно залезть, если хочется, но без коня. Полет не влезет, он слишком могучий и статный.
Миссис Аккен - пожилая, дородная богганша в черном платье и белом кружевном переднике, настоящая горничная, как их изображают в искусстве, - заслоняла собой хрупкую дочь графа. Ну как заслоняла - болталась в воздухе, поднятая могучим зверем, и кажется, была при смерти, но еще жива. Роланд чувствовал, ее еще можно спасти, если придумать как - ведь на фоморов не действовали чары, только клинки, лучше - из холодного железа, а их не пронесешь в Грезу. Впрочем, в этом звере чувствовалось что-то иное - свое, родное. Чем-то он был близок... изысканной красотой? Лунным серебром, струившимся с шерсти? То, что это не оборотень, ши понял сразу и без сомнений: в детях народа Гару чувствовалась страсть, ярость, желание, буйство. В этом - лишь бесконечная холодная расчетливость, с которой нельзя договориться. Ей можно подчиниться или бежать от нее, по-другому - она не поймет.
Амелия... больше не была леди. Ее волшебно-розовое платьице затрещало и разорвалось, опадая хлопьями на дощатый пол. Ее трансформа была уродливой и жестокой, она беззвучно кричала, изгибаясь в самых нелепых позах, - Роланд увидел пару прозрачных слез, в уголках изменившихся глаз. Но когда все закончилось, стало видно: они пара с тем зверем. Оба ладные, плотные, настоящие, красивые. Он - черный, она - снежно-серая, с золотыми кисточками на ушах и жемчужными разводами на шерсти. На шее видна цепочка, но она спиной к окну, неясно, что там - кулон или нет, на талии - красивый пояс с символами, смутно знакомыми.
- Отпусти ее!!! - прорычала Амелия, готовясь к броску.
Несмотря на измененный облик, сделавший ее и выше и плотнее, она все равно была ниже и слабее противостоявшего ей фомора, просто уже не так сильно, как прежде.