Кожа на ощупь, как ни странно, была какой-то холодной, шероховатой. Конечно, нельзя сказать что кожа вообще всегда была в идеальном состоянии, всякое бывает в жизни, в юности так многие страдают от недостатка витаминов, или прыщей, или нездорового цвета физиономии, у Кроу, быть может, все прошло много лучше, чем у многих других. Но, у каждого есть свои болячки. Входила ли в них и эта раньше – вот хороший вопрос. Вещество же, которым было так обильно обведены глаза, кажется, выделялось его же телом. Стоило подушечкам пальцев коснуться давно засохшей, чуть потревоженной водой поверхности вещества, как из-под угольной корки, тех самых «паутинок» под глазами, выделилось ещё немного этой черной жижи. Растерев её меж пальцами, гот мок отметить, что вещество было однородным, быстро сохло на коже, при этом, он даже не чувствовал на пальцах ссохшейся корки, если бы не сковырнул её, в очередной раз легонько двинув пальцами. Сколь бы он не тёр, на месте пятен на место старого вещества, выделялось новое, ощущение было не самым приятным. Наконец, после недолгих водных процедур, лицо парня почти освободилось от черных подтёков. Остались лишь слишком уж тёмные «мешки под глазами», охватывающие ту область, где выделялось у Кроу это вещество. Шея так же кое-как отмылась. Теперь различимы стали очаги распространения жижи и там – короткие, но крупные и кучные, будто бы плевки, следы от ожогов. Именно из них, ещё даже не о конца зажившись, лениво сочилось вещество. Кроу, что самое странное, почти не ощущал боли, или же скованности в движениях в этих местах. Будто бы ран и не было. С кожи вещество смывалось легко, даже охотно, но вот в местах, где на бинтах и одежде красовались живописные червоточины, была настолько плотная корка этой Черной мази, что Кроу просто не мог соскрести её без посторонней помощи. Или же, без нужных инструментов. Впрочем, вскоре тот совсем одрог и принял верное решение вернуться на свою койку.
На календаре красовалась красивая дата: 4 июля – Ульянов день!.. Если конечно, это вообще для кого-то хоть что-то значило. На гипсе было пара записей фломастером. Здесь было две росписи, незнакомые Кроу, здесь была и дата, как и считал Кроу. Странно, он даже не чувствовал боли ноге, или же неудобства. Гипс не фиксировал стопу, нет, у основания он был раскрошен, и, в данный момент лишь охватывал икру юноши, держась, кажется, на каком-то чуде. При переломе голени, в лучшем случае, гипс, кажется, ставили на 4 недели?.. Может, на 5? Кто-то ходил в гипс и пару месяцев. Это, если опускать многие детали. Что за перелом был у Кроу? Кто знает. Но, гипс ему наложили, судя по записи, около… месяца назад?! 28 дней тому назад, если говорить точнее. Костыль мирно занял место у кровати, прислонившись к тумбе. А Кроу устроился на кровати. Ничего нового он не обнаружил, погрузившись в свои мысли. Тем временем, из коридора все чаще стало доноситься урчание и лаящие, тявкающие звуки. По крайней мере, так могло показаться в начале, но, постепенно, слух мог подстроиться, и, разобрать отборную ругань. Постепенно, послышались и гулкие шаги – кто-то будто бы шагал по помещению в туфлях для чечетки. И вот, через каких-то пару минут, перед раскрытой дверью в палату Кроу остановилось нечто. Кожа его была серой и голой, длинные узловатые пальцы существа, роста в котором было метра 2, а может и больше, кончались толстыми и длинными когтями. Одет он был в деловой костюм тройку, поверх которого была напялена явно маленькая этому существу военная крутка. На спине плечах и локтях одежду пронзали металлического цвета шипы, росшие прямо из тела демона. Голова его была похожа на пёсью, но, пасть мешали закрыть слишком большие зубы. Там, где должны были быть глаза, сверкали молочным светом два бельма, а на шее то появлялись, то исчезали, гроздья мелких, изумрудных глазок. Собакоголовый был зол.
Он выплевывал проклятья, одно за одним, отряхивая штанину на которую что-то пролил, судя по пятну, кофе из стаканчика, что держал в своей правой ручище. Существо медленно кивнуло Кроу, заметив его, и в то же мгновение на парня уставилось с десяток зелёных глазок, образовавшихся на теле создания. Он неторопливо показал пальцем на зеркало и вопросительно тявкнул пару раз, теперь указав раскрытой ладонью на Кроу. Существо не торопилось входить в палату, остановившись у порога.