Сильные руки уверенными движениями отрывают от брата, тащат в самый центр деревушки. Август не сопротивляется, это ненадолго, это недалеко, главное быть в порядке, а в глубине лагеря безопасно... вот только Александр. Кивнул напоследок, урвав единственно значимый взгляд, взгляд полный грусти и бессильной злости. Говорить не обязательно, он и так знает. Что бы ни случилось, оба будут беречь себя.
Хлипкая дверь в затхлую лачужку закрывается, оставляя куклу наедине с собственными мыслями. Не составит труда просто взять и выйти, но зачем? Они и так спровоцировали ураган, ни к чему провоцировать и бурю. Так бывает, когда принципы сталкиваются с невозможным. Для всех они только куклы, бездушные железяки, дай отмашку и будет исполнено... но увы. Ах, как Август желал не чувствовать, не испытывать эмоций, не быть запрограмированным ощущать всю эту бессмысленную химию, происходящую в его кем-то бережно собранном теле. Диоскур знает многое, многое умеет и понимает, но эту вещь ему не осознать никогда. Зачем боевым механизмам... душа? Или нечто, исполняющее ее функции. Ему повезло, он куда менее чувствителен, чем вторая половина проекта. Ко всему, кроме него. Со стороны это странно. Кто-то назовет их эгоистами и отчасти будет прав, ведь жизнь одного в жизни другого, и кого, как не себя в первую очередь беречь, ради благополучия... самого близкого, единственно близкого? Не лезть на рожон, избегать проблем, прятаться, не потому что трус, не из-за стандартных директивов, а потому что от этого зависит не только твое существование.
Тяжело вздыхает, о чем придется жалеть через мгновение. Отвратительный запах сырости, затхлой соломы и животных отходов жизнедеятельности. На войне нет места чистоте, но это не утешает ни на малую часть. В темноте сарайки мелькает светлое пятно - кристально белый носовой платок, небольшое утешение, но все таки. А капля эфирного масла лаванды, предусмотрительно капнутая на ткань в значительной мере перебьет отвратительное присущее любому курятнику амбре.
Но платку не суждено добраться до намеченной цели, лишь уловив тонкий цветочных запах, Август чувствует, как земля уходит из под ног. "Слишком странное лавандовое свойство" - приходит в затуманенную голову, а потом платок касается земли, вслед за владельцем.
Гримаса отвращения - первое, чем кукла встречает окружающую обстановку, возвращаясь в сознание. Где-то на задворках дает о себе знать стремительно подступающее липкое чувство - паника. Словно душит мерзким едким запахом дыма... что это? Игра воображения или... нет, не может быть. Все тело ломит, не слушается. Что-то дало сбой, но почему? Что-то не так с бывшим полным запасом маны. Где Фауст? Мысли бессвязным потоком штурмуют берега осознания, заставляя схватиться за голову.
Звук щелкнувшего затвора помог расставить все по местам.
За доли секунды разум прояснился, будто стоял за дверью, ожидая момента, как тот, что сейчас действительно за ней. Нет времени размышлять, прикидывать варианты. Окно маленькое, на выходе опасность, прятаться негде... да и зачем прятаться? Ярко-красная нашивка на плече говорит сама за себя,
- Международный комитет Красного Креста, - звучит уверенный голос куклы, наверняка хорошо слышимый сквозь тонкие деревянные стены и огромные щели сверху и снизу двери. Все обязаны соблюдать соглашение, иначе возникнут проблемы. Тем более, если речь идет о кукле, смерть которой не останется незамеченной, - проект "Диоскур", - конечно же все знают о братьях, и это не может быть проигнорировано, - прошу убрать оружие и дать возможность помочь раненым.
Перчатка с инструментами на всякий случай наготове. Стандартная фраза работает почти всегда... почти. Но кто знает, как все повернется в очередной раз.