- Нет... Нужды... Твои ложные боги тебя не услышат.
Сказав это на чистом испанском, ребёнок зашевелился под красно-чёрным покрывалом. Измученное сердце Хорхе радостно вспорхнуло и забилось быстрее, его молитвы были услышаны. Мальчик медленно поднялся на ноги, заворачиваясь в свой саван так, чтобы была видна только его лысая, обтянутая серой кожей голова. Лопнувший от удара локтем глаз исходил кровавыми пузырями и слезами, постепенно восстанавливаясь, на тонкой детской шее затягивалась рана от воткнутого ранее кола.
Господь исцелил мальчика, чтобы тот не говорил. Хорхе ощутил, как глыба мук совести сваливается с его души. Счастье было так всеобъемлюще, что он не находил сил шевелиться, лишь плакать от радости и беззвучно благодарить за божественное чудо.
- Заговорщик нашёл сильного, - сказал мальчик голосом взрослой женщины, расправив плечи. Чудовищные клыки будто втянулись назад, детские губы изогнулись в лёгкой улыбке - Я уважаю его. Спаситель оказался бОльшим глупцом.
Вдруг он громко рассмеялся, запрокинув голову. Этот мелодичный, беззаботный и полный радости смех Хорхе мог слушать вечно, так же весело смеялись женщины его семьи. Он даже посмел представить, что смех мальчика - это смех Изабеллы, Даниэлы и Марселы, слитый воедино.
- Я чувствую, как эти твари стучатся, царапаются, кричат в моей голове, - ребёнок провёл слишком короткими пальцами по вискам, затем стер текущую по щекам кровь - Они жалеют о своём поражении, хрипят проклятия и терзают себя, хотят понять, почему я двигаю этими руками и говорю этими устами. Тысячелетия нашей войны ничему их не научили.
Мальчик прижал ладони к мокрым от слёз щекам Васкеза и мягко повернул его голову к разломанной двери в комнату с сейфом. Плотник, перевязывая свои раны в болезненном бреду, не заметил, что все стены и потолок были исписаны тонкими мазками крови. Шумерская клинопись, египетские пиктограммы, восточные иероглифы, арабская вязь, русские, немецкие и французские буквы были выведены небрежно, превращая комнату в пугающее и одновременно прекрасное произведение искусства. На стене с дверью в гараж Хорхе увидел два слова, написанных на английском и испанском:
"Раздор".
- Слишком гордые. Слишком безумные. Вот с кем мой разум делит это тело. Каждую тысячу лет каждый город мог либо прогнуться под стальной волей Спасителя, либо уйти в забвение под безмолвные жесты Заговорщика. И посмотри. Посмотри, кто победил. Посмотри, кто всегда должен побеждать.
Пальцы мальчика осторожно дотронулись до перебинтованной культи Хорхе, погладили её. Васкезу эти ласковые прикосновения были подобны ласке матери и Марселы.
- Второй Город погиб в песках, стоило Каину отвернуться. Тринадцать молодых набросились на трёх древних и сбросили их с тронов. Каин позволил это. Почему? - ребёнок плакал кровавыми слезами и счастливо улыбался - Потому что так должно быть всегда.
Хорхе заворожённо слушал, глядя в молочно белые пустые глаза. А мальчик заносил раскрытую руку, словно хотел дать пощёчину. Разве он заслужил это? Преисполненный чистой любовью к ребёнку Васкез допустил мысль, что да. Это было самое меньшее наказание за то, что он ранее наделал своими кулаками.
- Мой мудрейший отец Малкав умирал, затекая в черепа своих потомков, и шептал, что когда-нибудь, когда погаснет солнце, мы узнаем, кто на самом деле прав. Пообещал, что мы сольёмся воедино и поймём его великое Знание. Поцеловал наши расколотые разумы со словами, что после Знание обретут и люди, которых мы терзаем.
Мальчик снова утёр кровавые слёзы и поцеловал Хорхе в лоб.
- Обрёл ли Знание ты?