Табуреты, они как китайцы – все на одно лицо, нельзя с уверенностью сказать, всего лишь раз посидев на табуретке, а потом, отправив её на фабрику, к примеру, тот или не тот этот табурет, если он, к примеру, только попал на фабрику, и стоит сейчас рядом со своими братьями. Благо, живых табуретов на свете было не много (по крайней мере, Сэлем знал только одного такого), так что, юноша быстро сделал свои выводы по поводу ситуации. Голова болела из-за того, что… это уже было интересней. Кажется, в его затылке появился инородный объект. Это было выпирающее менее чем на 5 мм нечто, овальной формы, выпирающее у него из-под кожи. Оно было холодным. Каменная или металлическая бляшка, вживленная в плоть и кость парня. Она была гладкой и холодной, с приятно закругленными, уходящими глубоко под кожу, в кость, краями. И, оно, кажется, стало единым целым с его головой. Что могло чуть-чуть волновать Сэлема, если бы он над подобными вещами заворачивался в этот самый момент.
Его увлекло другое занятие – он бессовестно фотографировал все, что только мог захватить его объектив. Забавно, бестелесность в этом смысле была просто невероятно удобна – парень проходил насквозь любые объекты (кроме земли – на ней он почему-то стоял твёрдо, наверное, потому, что уже привык ходить по земле), и, ему не приходилось прибегать ни к каким ухищрениям, чтобы, к примеру, устроить пикантную фотосесию обитательнице кабинки для переодеваний – он просто мог пройти сквозь стену, и, спокойно снимать. Минусом было то, что никак прикоснуться к прекрасному, своему искусству, он не мог. Как и вывести его куда-то. Ком, пускай и работал исправно, не имел дсотупа к сети. Фактически, парень был отрезан от любого способа коммуникации с окружающими. Ещё одной примечательной деталью было то, что в памяти кома сохранялось из новых снимков всего лишь три последние сделанные фотографии, и, каждое четвертое фото удаляло условно сделанное первым (то есть самое старое в тройке). Память у кома не тратилась, и, не занималась фотографиями, все остальные файлы, что он сохранил в наруч, были доступны для Сэлема по мановению руки.
Если мир вокруг и был миром его воспоминаний, то, Алисы тут не было. Да и вообще, окружавший его пляж мало походил на места, где бывал Сэлем – он находился где-то в Верхнем городе, куда торговцу по мелочам в прошлый раз так и не получилось прогуляться. Об этом мягко намекала громада Персикового Шпиля, сейчас находившаяся на северо-западе, в отдалении – он явно был за пределами Нижнего города. Он решил применить мутацию, но, вместо этого, ничего не произошло. Лишь голова стала саднить чуть больше. От камешка в затылке стал распространяться какой-то холод. Но, он схлынул через пару секунд. Как и лишняя боль – осталось лишь давление и ощущение сдавленности в висках. Кажется, у СЭлема не было вообще никаких сил, как и в Кирдан-хард.