- Ой, так я твой брат?!- состроил шокированное выражение лица на первое восклицание девочки сухарь. Лишь покривив губами, Мэк стал слушать путанный рассказ девочки. Мрачнее с каждой фразой. Становясь все чернее и чернее, будто на лицо паренька набежали тучи. Алая вспышка лампы, изжившей последние силы, и, сейчас задыхавшейся в этих немых, тусклых переливах, освещала лик Мэкхита, его взгляд, тяжёлый и задумчивый. Он кивнул,- Ну, у тебя были не самые плохие пару дней в твоей жизни,- а потом, чуть тише добавил,- Значит, мой рассказ не будет тебе казаться таким уж ебанутым…- и смолк, чтобы дать Лили высказаться, выплакаться, а затем, взять себя в руки, в который раз. Он развёл руками,- В такой ситуации уже ничего не поделаешь. Знаешь, говорить о том, кто здесь прав, а кто виноват, что стоило бы делать, а что не стоило – все это херовые разговоры. Когда у тебя есть выбор только из двух вариантов, говорить или молчать, там, к примеру – это херовый выбор. У тебя был выбор из двух одинаково херовых вариантов. Думаю, то, что ты ограничилась только ими – вот это была ошибка. А все остальное – так уж, закономерность. С моей рукой…- он с силой сжал ладонь в кулак, и, дрожь постепенно начала сходить на нет. Парень встряхнул кистью, расправив резко пальцы. И вздохнул,-…В порядке. Просто сегодня я… это тело впервые использовало такой трюк. Я ещё физически не освоил прием в полной мере. Мне нужно больше времени, вестибулярный аппарат и ориентирование в текстуре просто никакое. Ну, думаю, мой рассказ не покажется тебе чем-то странным. Мой мир, мой родной мир – тоже далек от этого. И, знаешь ли, я тоже не первый владелец этого тела. Но, мне хотя бы не жаль, что я стёр Мэкхита из этого мира. Таких,- он выплюнул это слово,-…Засранцев я жалеть не собираюсь. Нет, я не лицемерю, сам не ангел, но, даже так, каким бы больным ублюдком не был я, этот мудак – у него просто не было чувства меры, стиля – тоже не было, винтиков в голове – это не сюрприз, но, тоже не хватало просто жутко! Моя прошлая неделя была не самой лучшей, мы получили заказ, крупный заказ. Нас наняли просто как каких-то шавок-головорезов, как шестёрок. Целая армия сверхлюдей, штурмующая АГС. Было месиво. На протяжении дней трёх-четырёх. Война на улицах города. И я в самом центре этого дерьма, смотрю, как короли перегрызают друг другу глотки, а, из-под воды лезет эта херь, и, буквально вгрызается в реальность – Башня. Я… не знал своей семьи. О том, что моя мать – это та женщина, я узнал уже очень запоздало. Можно сказать, возможно, если бы я узнал раньше, я бы ещё стал задумываться над этим. Но, так, я не знал. И, это была просто бойня. Мы шестеро против неё одной…- ему было тяжело рассказывать. Мэкхит обливался холодным потом. Его колотило,-…В конце остался только я. И он. Потому что он был мертв с самого начала. Он дал мне каменную маску, и, сказал войти в Башню. Этот ублюдок… Шу,- Мэкхит надолго смолк,- Я попал сюда позавчера,- наконец заговорил парень,- Для того, чтобы более или менее разобраться во всем понадобилось не более суток. Он вел очень подробные записи в дневнике, особенно – твоих передвижений. Вообще, пробуждение у меня в первый момент переноса… ну, не скажу, что было неприятным, но, было странным. Вот представь – тебе только что поотрывали конечности, потом пару раз вывернули наизнанку, потом чувак говорит тебе, что он твой дед, а ты не так давно вырезал всю свою семью, а тётка, что выпилила твоих друзей – твоя мать, и, ты не так давно скинул на неё ядро станции «Калипсо», и, что тебе жуть как надо в Башню, а потом – БЭНГ – ты просыпаешься в обнимку с подушкой, длинной такой, на которой изображена какая-то маленькая девочка. И вся твоя комната обклеена фото этой девочки, в разной степени откровенности. А когда ко мне в комнату с утра вломилась мать – я блядь так не орал с тех пор, как мне аппендицит без наркоза вырезали по малолетсву! Думаю, «ну всё, пиздец, загребут за педофилию и массовые убийства», уже на автомате тянусь к ножу в трусах – а его нет, и трусов тое нет – я, блять, голый сплю! А я голый не сплю! Мой мозг уже начал закипать, просто пиздец, когда я вдруг понял, что я-то целый, и, вроде бы Миюки не хочет меня добивать, и, все спокойно. И, даже как-то странно выспавшимся себя чувствую. Кругов под глазами нет. Стрижка – тоже модная, что характерно, пидорская. Тогда я понял, что я – не я, и жопа не моя. Я стал разбираться, что за дела тут делаются, и, почему я в них вмешан, и, почему у меня столько фото моей сестры. Ну, вообще, ты на меня странно смотрела около двух суток, следила, с кем-то по телефону разговаривала, в общем, плотно сидела на слежке за мной, пыталась провести воспитательные беседы – а я просто, ну ни в ус, ни в подворотню, что я такого именно тебе сделал. Стал сам рыть под тебя, и, всё это дерьмо, так ты всполошилась. «Что ты делаешь Мэк?! Что ты задумал, Мэк?! Я вижу тебя насквозь, Мэк! Я защищу их всех, Мэк! Одумойся, Мэк!»,- стал парадировать голос Лили орясина. Он вздохнул,- В общем – всё страннее и страннее. Я, если честно, так и не понял, в чем дело, при всех равных выходило, что я – законопослушный гражданин, да, держу под кроватью террариум с лягушками и жабами, да, одеваюсь иногда в латексные костюмы, да, не самый приятный тип, и, вообще, какое-то у меня из этого мира было нездоровое отношение к сестре, но, черт, все в пределах нормы! Потом твое поведение резко изменилось, и, ты будто бы потеряла ко мне интерес, я стал чаще тебя проверять, и, твоя линия поведения переменилась настолько, что вот теперь уже у меня волосы в одном месте зашевелились. Я задался вопросом – что делать? Шу в таких случаях предлагал муравью хер приделать, но, его советам не стоит следовать, никогда в жизни, так что я решил… ну, дальше ты в общих чертах знаешь,- закончил рассказ, медленно бредший по коридору Мэкхит. Он выглядел максимально напруженным и явно уставшим. Парень стёр пот со лба,- Я, честно, без понятия, что и как в нашей семье. Я просто… не привык к такому вот. Я с маленьким ребёнком-то, ну, из тех, кого я не похищал или не пытался похитить, впервые заговорил здесь, вчера…