На слова Фридриха мусорщик издал что-то среднее между металлическим скрежетом, кашлем и простым человеческим смехом - Болторез еще не смог истребить в себе все эмоции, находясь лишь на полпути к полной починке и, следовательно, совершенству.
- Механизмы должны принадлежать достойным. Эти сломанные не являются таковыми.
У самого люка Болторез остановился, снова по птичьи наклонив голову, осматривая девушку, показавшуюся из люка.
Когда-нибудь она станет достойной продолжательницей его дела, примет единственно верную истину, поймет слабость и несовершенство плоти. Эл, где-то в биомеханическом нутре Болтореза, была для него надеждой на будущее, надеждой на то, что вся его жизнь, вечный поиск и бесконечные работы не напрасны. Наверное, он испытывал к ней какие-то отцовские чувства... Сложно сказать, сам Болторез уже нечетко помнил собственный возраст, посчитав эту информацию бесполезной, заменив понятие биологического возраста осознанием ресурса механизма - как механической, так и биологической части. Наверное, по человеческим меркам Болторез мог быть стариком. А Эл была молода и талантлива - хороший каркас, что еще примет двигатель Истины и прочную обшивку целеустремленности.
- Зависит от того, что ты считаешь конечным пунктом. - Мусорщик, позволивший биологической сентиментальности взять верх, пропустил Фридриха вперед, задержавшись на корпусе Дромадера и теперь в его голосе даже слышалась какая-то отдаленная теплота, подобная той, что поселяется внутри, при созерцании полного набора деталей для конструкции сложной и эффективной машины - Мы встретили осколок величия прошлого. Мертвое дитя Инженеров. - С торжественностью произнес Болторез, простирая многосуставчатую конечность в сторону застывшего посреди пустоши механического гиганта, но продолжил с некоторой ноткой горечи, еле уловимой из-за особенностей речи мусорщика - Печально видеть его таким. Горестно, что он окружен Сломанными-неверными. Не сможем разобрать. Не сможем забрать детали. Создать новое.