Несмотря на все, дух Сороки был на подъеме, как и подобает духу человека, что уже успел осознать, что он выжил в страшной бойне, но еще не успел понять, что дела теперь пойдут только хуже. Ведь кто он теперь? Не более, чем солдат вражеской армии в проигранной битве, тот, кто пытается выжить на занятом кровожадным врагом поле боя. Не более, чем безымянный и безликий солдат разбитой армии, которую следует вырезать до последнего человека... Но бытие опасным вредителем там, где любой неосторожный шаг грозил смертью, Сороке было привычно. А уж радость от того, что стрелы и клинки еще не забрали его жизнь была столь сладка, что временами на губах наемника появлялась кривая улыбка-насмешка над старухой-смертью.
Но судьба - это же та еще сука, и если ты сумел ускользнуть от мечей и стрел, смог сбежать из огромной ловушки, которой стал весь Джулаг целиком, то сейчас она попытается прикончить тебя по другому. Не так кроваво и азартно, как в бою, но не менее жестоко - бесконечные пески, испепеляющий дневной жар и ночной холод, голод, убийственная жажда, а также ветер, что мог быть острым как бритва, могут сделать всю работу не хуже острого железа. Но привыкший жить сегодняшним днем и не думать о завтра Сорока не забивал себе голову такими вещами. Среди выживших Братьев было немало тех, кто мог думать гораздо лучше него, и проявлять инициативу на этом поприще не имело смысла.
Даже сейчас, стоило объявиться патрулю собакоязыких, как все было уже предрешено - если бы Сорока был один, то, вероятно, он мог бы скрыться и запутать следы даже здесь... Ведь чем черт не шутит?
Но наемник был не один, да и "Брат", все же, было не таким уж пустым звуком и сейчас Сорока не побежит, даже если представиться удачная возможность.
Сорока тихо усмехнулся словам Шрама, снимая с пояса пращу, надетую на манер еще одного пояса, и вкладывая в нее один из увесистых свинцовых шариков.
Заряженную пращу наемник раскручивал молча, дожидаясь, когда Шрам выпустит болт.
Лишь со зловещей ухмылкой на лице.