До Йоакима не сразу дошло что же от него хочет Лин, так что на какое-то время он замер, вспоминая что она ему говорила. И ответил он все-равно не сразу после того, как окончательно понял ее. Из-за поворота девушки, дотянуться до ее лона той рукой, которой тянулся, стало сложнее, зато стало проще дотянуться до губ для поцелуя, что он и сделал, понимая что чем дальше, тем ему сложнее что-либо понимать. Жрец провел пальцами от груди по животику и ниже, все-же прикасаясь к половым губам девушки и аккуратно, не так грубо как в могильнике, вновь проверил состояние ее внутри. При этом неосознанно большим пальцем поглаживая горошину клитора.
Осознание того, что нужно остановиться быстро становилось тусклым на фоне распаляющейся страсти. Для того, у кого женщины довольно редки – хватит двух пальцев для пересчета, если не учитывать саму полуэльфийку, тело немертвой казалось самым возбуждающим, чем все, что он мог вспомнить. Лин, такая маленькая и хрупкая на вид, казалась совершенно неподходящей для шкафа типа Йоакима. Ему бы подошел такой же шкаф, например та рыжая паладинша, готовая продать свою любовь за магические услуги, по крайней мере именно так воспринимался диалог тифлинга и рыжей во время общей встречи. Странно, он даже не помнил ее имени. Поэтому мысли о ней выбросил из головы – под боком лежала та, которая сейчас заставила жреца делать то, чего он не должен был делать. А разница в массе и росте заставляла его стараться быть более аккуратным и нежным, и при этом лишь сильнее распаляла желание.
Наконец, хелмит лениво проурчал и ответил:
– Не хочется тебя отпускать даже за этим. А если начнем... Нам понадобится много масла, один раз не успокоит меня.
Кажется, он совершенно не обращал внимания на то, что Лин далеко не настолько теплая и мягкая, как живая девушка, и вообще, то что он делает – не есть хорошо. Еще раз поцеловав ее в губы, Йоаким чуть крепче прижал ее к себе, для того чтоб перевернуться на спину, а Лин при этом оказалась сверху. Теперь он мог наслаждаться ее грудкой на своей груди и при этом мять попку девушки. Зато она могла легко выскользнуть из его рубахи за маслом, или же остаться на нем, используя иные способы разрядки. На лице хелмита можно было видеть довольную улыбку, и не важно как ее растолкует девушка, ему просто нравилось дарить ей тепло – позволить ей чувствовать хоть что-то, и в некоторые мгновения это чувство доставляло больше удовольствия, чем недавнее трение членом о ее ягодицы.