Наверное хельмит устал. Даже не так. Слово, которым можно было бы охарактеризовать его состояние не употребляют в приличном обществе. И что самое обидное – день на ярмарке и ночь в тепле и уюте после пары месяцев в холоде, голоде и среди не самых чистых слоев населения, как то пока не смогли заставить его окончательно расслабиться. Запах гниющей немытой плоти похоже что еще долго будет преследовать его, и только стряпня Леоны на время избавляет от него. Весь мир сговорился и пытался расшевелить Йоакима, погруженного в мысли, по большей части связанные с домом, и тем, как бы сложилась его жизнь, если бы не детская легкомысленность.
Впрочем, появление Пугны, наверное ее имя было образованно от слова "пугать", довольно резво заставило жреца отвлечься. Поскольку после состояния "ухтыжептваютыжнах", сложно переключиться на что-то иное, ведь постоянно всплывает образ полукровки с ее "ангельским" лицом. Даже худшая физиономия, которую он повстречал во время разъездов по баронству не валялась и рядом.
Проведя взглядом прибывших, Йоаким, хотел было спросить Брана по поводу его взаимодействия с Марукаем и практикой вторым вырезания сердец, но тот, подобно мелкому засранцу, отвесил пе6ндаля и убежал, отчего в ответ жрец пнул лиш воздух.
– Жопошник.
Войдя последним, если не считать Марукая, хельмит осознал что замерз, и пусть кто сказал бы что северяне не мерзнут – мигом получил бы в зуб – не мерзнут, потому что делом занимаются, а не витают в облаках пытаясь поймать вчерашний день.
Леона же зря пыталась найти у него поддержки, все-таки Ооками он знал уже некоторое время, и несмотря на ее странности, не считал ее опасной ни для себя, ни для кого бы то ни было, и несмотря на все опасения гостьи по поводу собственной шкуры, дал бы ей в глаз за попытку причинить вред друидессе.
Налегая на мясную и грибную начинку, жрец несколько завидовал Брану, ведь он с недавних пор ест такие вкусности каждый день, и Йоаким вынужден был признаться себе, что готов был бы снова получить по голове от бэйнитки, если бы их поход был бы со стряпней Леоны.
Усевшись в седле, Йоаким старался держаться в седле как положено, но периодически ерзал, поправляя собственную тушку, все-таки наездник из него был не очень хороший, наверное потому что опыта в этом было мало. Причем после того, как он узнал имя лошади Брана, из за смеха эта задача на время усложнилась. Правда, когда они подъехали к повозке, Йоаким еле сдержался чтоб не прикрыть лицо рукой. Ну и дурному понятно что произошла какая-то неприятная ерунда, и вообще нужно готовиться к проблемам, но нет же, новоявленный бейлиф решил покрасоваться. Тьфу... Одним словом – солдат.
Спрыгнув с лошади, священник искренне обрадовался земле под ногами, и немного походил, выслушивая фрейлину, в попытках понять, правду ли она говорит, или это все лишь клоунада, и она в сговоре со сбежавшей невестой. После чего решил по снегу таки понять что произошло и куда им нужно идти для того, чтоб вернуть сбежавшую или похищенную, а такого варианта он тоже не отметал, девушку.