- Привет, зачем пришли на этот раз? Я могу, чем, вам помочь?- улыбнувшись, и, чуть сморщив нос-кнопку, спросила Ольга. Она была видной и спокойной, и, кажется, даже не изменила положения, сидя всё на том же месте, что и в момент ухода молодых людей. Ольга чуть приподнялась на руках, чтобы изменить своё положение, и, удобнее устроиться для предстоящей беседы. Она подкатилась вплотную к столу, на котором лежали брошюрки, какие-то документы и массивная книга с гербом Легиона Добровольцев на ней. Она с интересом смотрела на парня с девушкой, с высокой готовностью ответить на любой вопрос, что ей могут задать. Она в одной руке держала маленькую записную книжку, а, во второй, крутила тонкими, жилистыми пальцами перьевую ручку.
-…- На первую реплику о «милашке» девушка чуть неловко и непонимающе усмехнулась, переводя вопросительный взгляд с Лины, на Марка, явно не понимая, что происходит. Чуть подумав, она всё же решилась сказать вежливое «Спасибо», пускай, звучало то настолько формально и настолько гротескно, что в искренность этих слов, если бы не лёгкое смятение и ожидание подвоха на лице Ольги, поверить было невозможно. А вот последующая фраза выбила её в осадок. Улыбка сползла с лицо, оставив рот чуть искривлённым, и, приоткрытым, в недоумении. Глаза расширились, и, она глухо булькнула, наверное, это можно было бы назвать нервным смешком, которым та поперхнулась. Её взгляд красноречиво намекал о том, что она всё ещё считала сказанное Марком просто игрой слуха, иллюзией, необъяснимым феноменом, который не поддаётся логике, и, не может просто существовать в нашем с вами мире. Её глаза постепенно тухли, опускаясь чуть ниже, как и взгляд. «Если не можешь просто отойти. Ты можешь попросить тебя заменить кем-нибудь»,- прозвучала следующая фраза. И, взгляд окончательно упёрся в стол, тусклый, пустой, лишь с мрачной уверенностью внутри. Губы изогнулись в кривой, раздосадованной, и, какой-то обиженной усмешке. Возможно, ей хотелось уйти, но, она не могла. К ней даже порой оборачивались окружающие регистраторши, смиряя Марка очень нехорошим взглядом, а, местные редкие попаданцы, отвешивали смешки и вопросительные взгляды. Возможно, ей и хотел бы стать невидимой, но, такого заклятье не знала даже она. Возможно, она пожалела что вообще начала такой разговор, и, волна разочарования, пополам с жгучим ощущением стыда (которое, всё же, притупляли и некоторые иные эмоции), сильно изменили выражение её лица, сделав его куда сложнее.
-…- она молчаливо сидела какое-то время. Рука настолько сильно сжала ручку, ранее скользившую меж пальцев, что её деревянное древко треснуло, покрываясь паутиной разломов, а, костяшки побелили. Под второй рукой скомкались случайной попавшие в рефлекторно сжатую ладошку бумаги. Как много людей было вокруг, если задуматься…-…Нет,- сказала она глухо, и, чуть мотнув головой, натянула на лицо бледную, улыбчивую маску спокойствия, и, тёплой улыбки,- нет, уже чётче и громче выговорила она,- Нет-нет, я понимаю… всякое бывает. Мы часто… не с таким, нет, но… со всяким разным сталкиваемся. До суда дело не дойдёт, я… мы всё понимаем. Но, знаете что? В одном вы правы… меня уже давно следует кому-то подменить,- сказал та сухо, на одной ноте, порой делая короткие, глухие паузы. Она откатилась из-за стола, и… двинулась далее, скользя по полу в неизменно сидячем положении. Только сейчас Лина и Марк могли оценить инвалидную коляску, старомодную, и, немного странноватого вида, что неторопливо катилась по воле девушки только в одну ей известную сторону. За регистрационной стойкой пока никого не было, лишь на столике стояла одинокая табличка: «Ожидание оператора».