Кажется, Хильда уже не слушала Кроу. Она просто ушла, уйдя в сторону группы молодых людей в форме, что, при виде гигантской дамы вытянулись в струнку, и, отдали честь. Она лишь отмахнулась, показывая на отсутствие на погонах звёзд, и, то, что её форма вообще нисколько не военная, а, скорее, парадный мундир для… что она произнесла, разобрать было трудно. Но, троллиха явно подразумевала, что она явно не та, кому нужно честь отдавать – и всё тут!
Между тем, по коридору, меряя ровным, и, чётким шагом пол, уткнувшись в книгу в руках, шёл старик в чёрном мундире. Он тяжело вздохнул. Тот серьёзно притомился с момента, как приземлился на поезд, и, схема этой чуды-юды ему никак не помогала. Голову старика покрывала «шофёрская» фуражка, а плечи пальто, с отличительными значками виде белых полос и серебряной арфы, перекрещенной двумя стрелами. Она задумчиво огляделся, в поисках тех, кто мог бы ему помочь. Но, взгляд старика упёрся в спину уходящему Кроу…
…Поправаи усы, и, горестно кашлянув в них, от чего кончики тех задёргались, он утёр узкие губы, и, опять посмотрел на юношу. Ладони его, большие, чуть пухловатые и морщинистые, покрытые трудовыми мозолями и следами ожогов, на мгновение, налились силой как и всё его тело. Старик больше не опирался на трость, нет, он крутанул ей в воздухе. Цвет его глаз сменился с карего на кислотный ультрамарин, чуть чадя и пуская кольца бесцветного дыма, а по венам, вместе с кровью, разлился чистый, цвета небесной синевы, неон. От кистей, а точнее, от кончиков пальцев, где собиралось особенно много мистического голубого свечения, кожа испускала небесный, насыщенный пар, с разводами иссиня-чёрного оттенка внутри, обращая пар в концентрированный смог…
Отставной государственный маг было поднял раскрытую ладонь, в направлении Кроу, намереваясь беззвучно сотворить заклятье, но, через минуту, свет погас. Вильям, так ничего и не сделав, остался стоять там, где стоял, смотря в след уходящему готу. По щеке старика прошла волна морщин. Он, впервые за долгое время, улыбался. «Ни один сын не несёт камень своего отца»,- сказал тот себе под нос, быстро уходя в сторону. Всё же, он стоял в проходе, и, наверное мешал окружающим. Он исчез через секунду в разношёрстной людской массе, так и не замеченный троицей.