Лишь один раз удалось Ульфу обагрить клинок. Горячие брызги попали на лицо, дух-побратим заурчал утробно, довольно.
Но волки обманули его, обокрали, сделав то, что полагалось им с самого начала - бежали в ночь, поджав хвосты. Унесли с собой свои косточки, которые должны были сладко хрустеть под его мечом, свою плоть, которую он должен был рвать зубами, свою кровь, в которой он не успел омыть руки до самых плеч. Унесли с собой свой страх, свою жизнь. И свою смерть.
Ульф завыл, рванулся было вслед за зверями, но сделал лишь пару шагов и тяжело упал на колени, выронив меч. Дух, распаленный пролитой кровью, противился ему, не желал покидать послушное тело. Здесь еще полно теплого мяса, в которое можно погрузить клыки, рычал он. Дай его мне! Не без труда человеку удалось выдавить волка назад, в его логово.
Призрак ушел, оставив ощущение потери, зияющую пустотой брешь в душе. Ульф знал, что это ненадолго, однако прямо сейчас он чувствовал себя, будто человек, самолично отрезавший свою руку.
Он обнаружил, что лежит на холодной земле, дрожа и обхватив себя за плечи. Поднялся, пошатываясь. Нащупал меч в траве, побрел к своим. Штанина и рубаха противно липли к телу, напитавшись кровью. В лагере творилась суматоха, возле неподвижного тела Ви хлопотали Урри и Леший. Спеклась девчонка, наверное. Ульф пожалел ее, но как то отстраненно, будто по инерции. Навалилась апатия.
Он сел, сьежившись, у огня. Кажется, кто то его о чем то спрашивал, тряс за плечо, но варвару было все равно.