Дежурить наедине с Ви было неуютно. Девица была слишком уж ладная. Хоть и тоща по северным меркам, зато личико просто ангельское. Еще обстановка, как назло, так и располагала к романтике, несмотря на тревожащую близость страшного леса.
Ульф чувствовал, что у него постыдно краснеют уши и щеки, а язык словно присох к гортани. Он, помнится, еще посмеивался над Урри, а теперь и сам туда же.
Сидели молча. Даже потрескивание дров и надрывный сверчковый хор не помогали заполнить тишину, тягучую, как вчерашний кисель.
Когда молчание стало столь тяжелым и осязаемым, что, казалось, вот-вот свалится на голову, Ульф наконец разлепил непослушные губы. Это же просто баба, черт возьми, разозлился он на себя. Что ж ты, брат-храбрец, на медведя ходил, а обычной бабы испугался?
- А вот интересно... - начал он каким то не своим, чужим голосом...
... И тут раздался вой. Затем еще и еще.
- ... Кто это там этак шумит?.. - закончил фразу Ульф, совсем не так как собирался это сделать мгновение назад. - Добро если б обычные волки, эти к людям не сунутся, ежели совсем не оголодают.
Кивнул на вопрос Ви. Оборотни, хоть и наполовину люди, на вторую половину те же звери и огонь не очень то жалуют. Подтянул поближе лук, достал стрелу. Меч и так уже лежал рядом. Навострил уши, вслушиваясь в тревожные звуки.