Потерпевший пытался отвечать, Вильгельм записывал и помалкивал. Во-первых, тот был явно не в форме, чтобы уделять внимание сразу нескольким собеседникам, а во-вторых, устраивать полемику о том, реальны ли чужие, или это плод коллективного воображения современной массовой культуры, было глупо. Хотя и очень хотелось. Человек перед ними был явно очень нездоров (опустившись на колено, Вильгельм постарался сфокусировать камеру на ране и основных, так сказать, внешних проявлениях болезни), и кто мог сказать, насколько это повлияло на его здравомыслие? Впрочем, здесь и сейчас предвзятость нужно было отбросить. Вильгельм честно попытался собрать в голове известные ему факты, что могли бы подтвердить или опровергнуть слова больного, но тут подоспели свежие факты.
От выстрела и окрика Полякова техник чуть не подпрыгнул. Слово "контакт" для него, как для любого уфолога-любителя, имело особое значение, однако в устах бойца оно означало скорее неприятности. И все же он удержался на месте, записывая сведения о больнице и пришельцах, и только потом развернул объектив в сторону парка. А теперь надо попробовать выжать максимум из приближения, которое дает эта камера, так как приближаться самому пока не очень здоровая идея. Одновременно Вильгельм бросил взгляд на часы и постарался быстро наговорить в микрофон суть происходящего. Быстро, чтобы не наложилось на речь пострадавшего, если тот снова что-то захочет сказать. Странные заботы иногда лезут в голову, но уж если взялся за дело, делай его хорошо...