"Собака?" — удивился Агенобарб про себя. Он хотел было избавить от этой мысли и перейти сразу к тому, зачем он сюда пришел. Но, нет. Нет. Что-то насторожило его. Он знал вампиров, которые могли превращаться в собак. Если на то пошло, то этот ревущий змей мог последовать за ними в обличии пса. Это мог быть кто-то еще из Своры. В лесу сегодня вечером было много его собратьев. Кто-то из них мог захотеть отправиться на автепати в эту чахлую деревеньку — почему нет? Этот некто мог быть гангрелем.
Когда тот посмотрел на него, Агенобарб подчинил себе волю дежурного.
— Расспроси его про собаку, — отдал он команду своему новому псу.
— Что за собака? — спросил вдруг дежурный против своей воли. Агенобарб не слышал ответы, но на каждый ответ дежурный задавал новый вопрос:
— Какая порода?.. Какой цвет?... В какую сторону бежит?.. Где хозяин?.. Есть ошейник?.. Особые приметы?.. Она одна?..
Второй дежурный, отметив вошедших быстрым взглядом, и вернувшийся к работе стал вдруг подозрительно коситься на своего напарника.
— Все нормально, продолжай работать, — успокоил его Барби, использовав лишь самую малость темного волшебства.
Между тем полицейский продолжал расспрашивать:
— Сколько в холке?.. Бежит рысцой?.. Что в пасти?.. Бежит прямо или зигзагами?..
Последний вопрос влился в продолжительную паузу, после которой полицейский повторил его, ровно таким же тоном. В трубке раздалась гневная матерщина, которую расслышал даже Агенобарб, после чего дежурный снова монотонно повторил вопрос:
— Бежит прямо или зигзагами?
Скорее всего, полицейский по ту сторону трубки предположил, что его злобно троллят, рассудил Барби. Неважно. Он всего лишь раб протокола и должностных инструкций, как и все они. Вряд ли он может позволить себе послать дежурного по городу так вот просто... А нет, он только что это сделал. Не будь его чувства мертвы, Барби, наверное, посчитал бы все это забавным. Сейчас он просто хотел испытать свою гипотезу, какой бы дурацкой она не была.
— Гоменюк, это собака важного человека. Возьмите трубку у дежурного и прикажите патрульным поймать ее и привезти сюда.
Гоменюк молча подошёл к дежурному, без спроса вырвал у него из рук трубку и приказал полицейскому по ту сторону радиосвязи:
— Поймайте собаку и привезите в участок.
«Тролль поневоле» слегка подвис, не имея возможности продолжать расспрос, но потом вышел из ступора, переключившись на кликание мышью и сверление взглядом стоящего перед ним экрана монитором.
— Расскажи мне про собаку, — приказал Агенобарб, пока "тролль" еще не успел слишком увлечься своим компьютером.
Приказ не возымел эффекта. Никто из полицейских не принял его на свой счёт.
— Отчитайтесь по собаке, дежурный, — зашел с другой стороны Агенобарб.
Это сработало. На приказ обернулись оба дежурных, но только один мог выполнить приказ вентру:
— Чёрная собака, беспородная, хозяина не видно, ошейника не видно, бежит одна в сторону улицы Ленина, в холке более метра, бежит рысцой, ничего не несёт.
Агенобарб кивнул и посмотрел на Гоменюка.
— Они приступили к поимке?
— Вы приступили к поимке? — спросил Гоменюк в трубку. Помолчав немного он добавил: — Это подполковник Гоменюк говорит.
Выслушав ответ, от сообщил Агенобарбу:
— Так точно.
— Пусть сообщит дежурному, когда поймает ее.
— Сообщите дежурному, когда поймаете её, — продублировал приказ Гоменюк.
Итак, пора было приступить к основной части.
— Гоменюк, прикажите отменить план-перехват по городу. Отзовите патрули назад.
— Дежурные, приказ слышали? Выполнять.
— Так точно, — ответили друг за другом оба полицейских и начали выходить на связь со всеми постовыми и патрулями один за одним.
— Отлично. Идем в 104-й, Гоменюк. Дежурные, проконтролируйте все тут, чтобы прошло без эксцессов. Если будет какая-то новая информация по собаке — скажем, что ее поймали и уже везут сюда — пошлите кого-нибудь , чтобы поставить меня в известность. И да. Эти два свидетеля с улицы Фрунзе? Они опасные преступники. Велите арестовать их и бросить в камеры по приезду. Все понятно?
— Так точно.
***
По пути в комнату допроса Агенобарб и Гоменюк наткнулись на Разумовского, который вёл какого-то застиранного вида мужчинку в наручниках вниз по коридору. Это и был тот самый "курокрад" Ковалёв.
Дознавательная комната выглядела достаточно цивильно для современной "пыточной". Она была не самой просторной, где-то четыре на четыре метра, но здесь был сделан недавний ремонт, ярко освещена флуоресцентными лампами, да и мебель здесь была относительно новой. Стул правда у жертвы правосудия был обычный пластиковый, но, справедливости ради, у следователя был точно такой же. Кабинет допроса производил не более страшное впечатление, чем классная комната в школе, сжавшаяся до размеров раздевалки. И только присутствие в ней завуча могло добавить полагающегося трепета. За "завуча" здесь был полицейский средних лет, с пропитым лицом и красными от недосыпа глазами. Он был совсем не рад быть здесь. Не рад на столько, что на его лице всё же проступило выражение "господи, как же вы все меня заебали", хотя работал он сейчас с потерпевшей, помогая ей что-то писать на обычном листке офисной бумаги. В потерпевшей Агенобарб узнал ту самую выжившую с трассы.
— Вы формулируйте точнее, если можете, — усталым голосом посоветовал следователь, но потерпевшая его уже не слышала. Она узнала Агенобарба.
— Не двигайся, — приказал Агенобарб, улыбаясь. Только дьявол мог так улыбаться.
Её опухшее от рыданий лицо побелело, и сама она впала в лёгкий ступор от обрушившихся на неё эмоций и поднявшегося вихря противоречивых мыслей в голове. Противоречия начали быстро разлетаться, повинуясь центробежной силе, когда она увидела, что Анегобарб не в наручниках. Всё её тело сразу напряглось. Но пошевелиться она уже не могла. Не могла даже говорить.
Агенобарб между тем обратился к следователю.
— Смена окончена. Пора домой.
— Ладно, пойду я, — устало сказал следователь, встал со стула и начал собираться.
— В добрый путь! — радушно попрощался Агенобарб, он смотрел в этот момент на девушку. На девушку, которая скоро останется с ним наедине. Он хотел видеть, как она сломается. Та злая воля, что была его естеством и его элементом Триады, хотела этого.
Когда следователь ушел, Барби сказал Разумовскому и Гоменюку усадить "курокрада" на его место. Затем он сказал им вернуться в 104-й и проследить, чтобы свертывания плана перехвата прошло без сучка без задоринки. Да. После этого они остались с девушкой наедине. Ну, практически сразу после этого. Прежде этого Агенобарб без лишних экивок и прелюдий парализовал Ковалева и выпил его досуха.
— Он был аперитивом, моя дорогая, — пояснил Агенобарб небрежно сталкивая начавшее стремительно холодеть тело Ковалева на пол. Сам он уселся на место покойного.
— Посмотрим, что ты там о нас написала! Я люблю читать фанфики о себе! — сказал Барби после того, пододвигая к себе листок со свидетельскими показаниями. Не отрывая взгляда от писанины — да, теперь он разорвал зрительный контакт — терион добавил:
— Можешь говорить. Но Тихо.
В написанном от руки заявлении на сухом канцелярите были описаны события, развернувшиеся после убийства мужика-23. Там же были даны описания внешностей "лиц, совершивших покушение", в одном из которых Агенобарб узнал себя. Он был "высокий блондин в джинсовом костюме 23-27 лет". Где этот блондин мог достать 23-летний джинсовый костюм, там не уточнялось.
— Вы вампир? — тихо спросила девушка.
— Йеп, — кивнул Агенобарб, продолжая чтение. — Но не Эдвард, а, скорее, граф Страд фон Зарович. Я, знаешь, не блещу. Я никогда не блещу.
Он выдержал паузу, а потом почему-то пояснил:
— Это такой клон графа Дракулы из настольной игры для нердов.
— То есть вы — клон клона Дракулы? — спросила она как-то более спокойно. Даже слишком спокойно для жертвы в её безвыходном положении.
— Где-то есть настоящий?
— Как ни странно, да, — Барби вновь поднял взгляд на свою жертву. — Я даже читал его книгу. Не ту, что написал Брем Стокер. Настоящую, его собственную. Один совет оттуда сегодня очень меня выручил. Но почему ты спрашиваешь, дорогуша?
Ион был «лицом, вооружённым автоматом Калашникова». Гарри был «гражданином иностранного государства, одетым в чёрное», Глеб — «лицом, управляющим мотоциклом красного цвета марки Yamaha(зачёркнуто) "Ямаха"», а Сане не повезло больше всех, так как в его портрете среди примет были отмечены «синдром пьяного зачатия» и «малограмотная речь, изобилующая криминальным арго».
— Узнать, переворачивается ли кто-то в гробу от того, какие у него подражатели.
— О нет, дорогуша. Я не подражатель Дракулы. Я как эти сатанисты из голливудских фильмов. Ну, знаешь, как те, которые были в "Ребенке Розмари" и "Омене".
— Люцифер тоже реален?
— Да, конечно. Он даже спустился на землю в старой Вавилонии и породил ребенка за несколько столетий до рождения Христа. Я являюсь последователем учения, которое основал этот ребенок когда вырос.
— Вы его видели?
— И да, и нет. Он был смертным, как и ты. Ну, может, за вычетом небольшого осложнения под конец его естественной жизни. Он умер за столетия до того, как я был рожден. Моими глазами я видел потомков, которых он оставил. Ну, знаешь, этакая "священная династия" как у Дена Брауна, только злая. Но то глаза моей плоти. Я также низвергнул свою душу в Ад в ходе специального ритуала. Там я видел его моим зрением помимо видения — так, как только один дух может видеть другого.
— Я про Люцифера, — уточнила девушка.
— Полагаю, что, да, видел, — кивнул Агенобарб. — Как уже было сказано, я был в Аду. Проблема в том, что тогда, когда я совершил свой ритуал — да и сейчас — мой разум и моя воля еще не были готовы вобрать в себя его величие. Потому мои воспоминания на этот счет обрывочны. Это не память о чем-то, что я видел, слышал или осязал. Тогда у меня было еще одно, шестое чувство. Именно им я видел — ах-ха, нет, не видел, конечно, но чувствовал — Противника, того, кого ты зовешь Люцифер. Это шестое чувство было дано мне на миг. Через миг оно исчезло, оставив вместо себя впечатление, которое я едва ли могу выразить на языке оставшихся пяти чувств, даже если бы и захотел.
— Звучит так, будто вы боготворите его. То есть делаете то, что сам Люцифер отказался делать, когда взбунтовался против Яхве.
Голос девушки, хоть и тихий, звучал теперь так, будто они вели культурную дискуссию где-нибудь в библиотеке, а не сидели в запертой комнате с трупом мужчины под столом.
— Возможно, — признал Агенобарб. — По правде сказать, я обычно не думаю о наших с Ним отношениях в таких клерикальных терминах как "богопочитание", "покорность" или "мятеж". Я слишком эгоманиакален для этого. Я предпочитаю думать о Противнике как о кусте с розами. Я — один из цветков на его древе. Он сотворил мою душу, которая поселилась в этом смертном теле, когда оно умерло. Древо точно также собирает влагу и соки земли своими корнями, чтобы породить бутон. Разве часть боготворит целое или считает его своим повелителем, м? Я думаю, что нет. В отличии от Яхве — Люцифер никогда не давал мне повода для мятежа.
— Возможно потому... — начала было девушка, но в страхе осеклась.
— Да, да, продолжайте, — подбодрил терион.
Девушка внимательно посмотрела на Агенобарба и тихо-тихо ответила:
— Потому, что вы не личность. В отличие от него, в вас нет оригинальности, вы — клон Страда, который клон Дракулы, и исповедуете клон христианства, которое клон иудаизма. И ваша raison d'etre — клон голливудских образов, которые клон христианской пропаганды. Я хотела узнать, кто пришёл убить меня. Оказывается, меня убьёт клише.
— Ну-ну, барышня. Оригинальность переоценивают, — усмехнулся Агенобарб. — Есть тысяча сортов глупости, каждый из ник — уникален. Новизна и самобытность не означают также автоматическое превосходство. Заезженные клише стали такими заезженными именно потому, что изначально они были хороши. Люди же склонны выбирать хорошее и превосходное, когда могут. Ну и что, если то клише, которое было повторено десять тысяч раз? Я предпочитаю думать о себе как о Wampyre Classic.
А теперь пришло время для тоста. Агенобарб поднял голову к потолку. TEБЕ, О ЛЖЕ-МЕССИЯ.
Он метнулся к девушке, перескочив через стол, и все было кончено.