- Тебе лучше остаться голодным, Александр, - вдруг заявил Агенобарб, до того замолчавший и, казалось, задумавшийся о чем-то. - Даже не просто голодным, нет. Тебе надо сжечь ту кровь, что ещё есть в тебе. Тебе следует довести себя до изнеможения, а потом заставить своего Зверя смотреть, как другие насыщаются. Нужно, чтобы ты был не просто голоден. Нужно, чтобы ты был голоден так, чтобы готов был пожрать сердце и душу другого. Ты создание плоти, Александр. Голод разбудит твою плоть.
Барби приблизился к Ельцеву и осмотрел его оценивающе. Терион перешёл на заговорщический шепот только для них двоих.
- Ты все ещё нем и безголос. Ты все ещё не слышишь ничего, кроме визга и шипения, когда наши души говорят, так? Ты спешишь куда-то. Может быть, даже бежишь от чего-то. Но от чего именно? От последствий? Милицентов? Ты боишься того, что извечные гонители нашего благородного братства накажут тебя за нарушение их нелепых Традиций, если застанут на месте преступления? Но что проку в том, если ты убежишь от преследователей или доберешься куда-то, если ты все ещё глух и нем? Ты не можешь говорить с Гарри. Ты даже не слышал последнюю часть слов этого Ревущего Змея о том, что ждёт тебя в Краснодаре. Почему ты до сих пор не научил своего Зверя говорить и понимать, Саня?
Закончив с носферату, Барб повысил голос, чтобы докричаться до остальных.
- Подождите пока убирать или прятать трупы! У меня есть план. Я считаю, что их надо выставить на всеобщее обозрение, прежде чем мы уедем. Это облегчит мою работу в Белогорске.