Сах расчитывал проспать до утра, благо, удалось ухватить пару лишних часов сна. Завтра будет тяжелый день... очень. Хоть гоблина и не отпускали мрачные мысли и уставшее сознания подбрасывало различные варианты срыва завтрашнего торжества, например при окончании речи мучного отца, ворваться в часовню на белом кабане... на летающем белом кабане с белоснежными крыльями...
Крики на улице не смогли разбудить гоблина. Та часть сознания, что всегда была на стороже, доставшаяся от диких предков, предположила что это просто кто-то опять засиделся в таверне и теперь шатается по Мукомолью, тревожа сон соседей. Минут через 5 буйный пьянчуга получит по лицу и Мукомолье вновь накроет ночная тишина.
...белый кабан с белоснежными крыльями, злобно похрюкивая, оттирает Креона к стене часовни, Сах подходит к невесте, лицо которой скрыто за полупрозрачной тканью... Сердце замерло... Вдруг из высокой прически Аэс показывается мордочка знакомого хомяка.
- Сах! В деревне пожар, тушить пойдешь?
Гоблин оборачивается ко входу в часовню и видит пламя, бушующее снаружи. Первый порыв- схватить Аэс и улететь вон в то окно под потолком, как раз кабан пролезет... Но её нет...и часовни нет...и пожара. Лишь мордочка Бу перед лицом.
- А? Что? - Сах вскакивает с постели и смотрит в окно.
- Портки эльфийские, и правда горим!- Гоблин быстро влезает в рабочую одежду, хватает пару ведер, валяющихся в углу и с отборным гоблинским матом бежит к реке...
Вторые похороны за день. Она, как и Сах, как и многие здесь, пришли в Мукомолье, что бы начать новую жизнь, но нашла лишь смерть... Быть может, Аэс тогда была права, когда говорила о гневе богини? Может ли быть так, что Мукомолье вовсе не новый шанс, новый путь, а просто кладовка, куда богиня складывает наиболее неудачные, порочные, не угодные более ей творения...а потом карает?..
Вернулся домой гоблин с тяжестью на душе и мучными жуками, копошащимися в мыслях...