Анчар нашел дверь будки, подергал - заперто. Плохо - можно было бы внутри переждать или даже там и устроить засаду. Наверное, можно замок сбить, но на это все равно нужны инструменты - лом какой-нибудь.
Он изо всех сил всматривался в ночной мрак, так что даже глаза на ветру заслезились. Колючая крупа жалила щеки, и разобрать кто там, сколько, что они делают - было решительно невозможно.
Тут раздался выстрел. У Черехова сердце ушло в пятки.
"Окружают!" - подумал он.
Можно, можно было еще побежать по сугробам, спрятаться, потеряться среди домов, но можно было и по-глупому наскочить на кого-то (да на кого угодно), а еще могли пальнуть в спину для острастки да и попасть.
Нет, лучше уж определенность.
- Нет, - возразил Черехов. Он повернулся к Чибисову. - С оружием попадаться нельзя. Иди назад, узнай, что там за стрельба! А мы тут попробуем. Если не вернемся через десять минут - уходите.
Он посмотрел еще раз на Геру. В такой темноте по ним могли открыть огонь сразу, ничего не спросив. На таком морозе у раненого шансов немного.
Кто им поверит, что они тут ходят вдвоем по путями? Что делали? Заблудились? Убегали от бандитов? По путям? Глупые уловки, но других, похоже, нет.
- Нет, жди здесь, - попросил он Гертруду. - Они там могут ведь в темноте в нас просто так пальнуть. Двоим не надо лезть. Если там солдаты, я скажу, что мы вдвоем были, тогда поможешь. А пока жди здесь. Если не вернусь - то уходи с ними.
Сердце было не на месте, билось так, что хотелось его рукой прихлопнуть. Черехов не знал, от чего волнуется больше - от того, что не знает, будет ли жив через пять минут, или от того, что не знает, что еще сказать, чтобы Гертруда его послушалась и осталась за будкой.
Он сжал Герину ладонь и отпустил, как будто прощаясь. И вдруг, повинуясь мгновенному порыву, какой бывает у человека, когда от ожидания близкой развязки отказывают тормоза, быстро, легко-легко дотронулся губами до ее холодной, свежей щеки. Потом отступил, как будто обжегшись, повернулся и стремительно зашагал, почти побежал к составам. Когда до них оставалось метров двадцать, Черехов крикнул:
- Помогите, убивают! - и приготовился упасть в снег, если услышит щелчок или команду "огонь".