- Верно, - кивнул Анчар, - не стреляли. Но стреляли в кого попало. Вдруг пока пойдем еще бомбу кинут? Не надо рисковать. Было бы ради чего.
Гере, похоже, все было нипочем: и пулемет на колокольне, и офицер, и что Черехов опять ее извалял в снегу, на этот раз, видимо, зря, и даже что рядом какой-то царский холуй в погонах пустил человеку пулю в лоб.
Это было неожиданно, учитывая, как по-детски она испугалась выстрелов из пушки. Н-да, что ж, все революционеры быстро привыкают. Такая Гера ему нравилась меньше, но зато начал верить, что если потребуется, она спустит курок.
- В каком таком праве? - не выдержал все же Анчар. - Если человека схватили, то его должны судить. Хоть военно-полевым судом. Да и не для того нужна армия, чтобы стрелять в своих людей. Ну, полицейские, я понимаю, они собачки у режима. Казаки там еще туда-сюда, тоже сволочь. А офицеры-то? Вы думаете, там голубые князья одни? Штабс-капитан этот. Да ни боже мой. Я понимаю, что у них там в подкорку въелось, мол, есть приказ - выполни. Ладно, понятно, под трибунал никому не хочется. Но так-то зачем? "Рожа у тебя, говорит, не такая." И - пулю промежь глаз. А что народ будет ненавидеть армию, солдат, офицеров... Это так хорошо, ты думаешь? Вот будет революция. Предположим, поднимется вся страна, поубивают их всех, царь сбежит, дальше учредительное собрание, социализация земли, средств производства, фабрик, заводов и прочая. Дальше что? Войн не будет? Думаешь - все, раз мы ни на кого не нападем, то и на нас не нападет никто никогда? А как раз потому и нападет, что из заводов этих половина небось английского и французского капитала. За свое и нападут! И как воевать будет страна, которая свою армию ненавидит? Или другая армия откуда-то свалится? С неба что ли? У меня прелюбопытный разговор сегодня утром был как раз. Вообрази, дружинники захватили пушку, а как стрелять - никто не знает. Анекдот! Война уже не та, что прежде, в 12 году там, когда можно было ополчением армию побить. Это тогда французы как короля скинули, так и против немцев пошли. Озарм, ле ситуайян, ружьишко на плечо и вперед, на войну, так и отбились. И то у них там офицеров тоже много было за революцию, Наполеон тот же хотя бы. А теперь машины воюют. Вон, видела, как пулемет с колокольни бреет? В секунду три дюжины пуль! А посади меня или тебя за него - и что? Куда там, на какие кнопки нажимать, как наводить? И что тогда, без офицеров, опять под царя, только с французскими штыками ложиться? Нет, не нужна нам такая ненависть. Только и по-другому как - непонятно пока. На флот хоть есть надежда. Больше б таких как Шмидт бы, да порешительнее.
Он помолчал, опять вспоминая давний разговор в кабине мчащегося сквозь метель паровоза, напряженно тупое лицо Семена, насмешливый тон Кржижановского.
- Гера, - спросил он. - Как ты думаешь: индивидуальным террором можно победить было? Можно бомбой заставить реформы делать?