Анчар же думал совсем о другом. От внушительной митингующей толпы на улице осталась горсточка. Но и это было не самое плохое. Куда хуже было, как понимал Алексей, что Медведь несмотря на свои головотяпистые замашки, неплохой лидер. А вот представить себе те дружины, в которых и такого нет. Нет единого плана. Боже, да что там единого, никакого плана нету! Но больше его терзало другое.
Произнося перед рабочими слово "москвич", Анчар почувствовал глупую, но отчего-то ясную мысль: что он, приехавший из-за рубежа, попавший с головой в круговорот революции, сам побаивается тут что-то возглавить. Как будто это "не его" революция. Как будто он не имеет на это права. Приехал вот, нанюхался, пострелял, покатался, побегал по дворам, а теперь что, приказывать? Поучать как жить, как бороться?
"Да! А почему нет-то?! Почему нет-то?! Что за интеллигентские замашки-то? И возьми! И возглавь!" — надрывался сверх-Черехов. Но Алексей чувствовал, что сейчас не его очередь ходить, и что надрываться он может сколько угодно, но, видно, не такой уж и сверх. Не пересилить тут. А странно. Казалось бы - "революция"! Неважно кто, важно, чтобы занялось! Важно, чтобы дело сделалось! Ан нет. Не имею права. Не мой, знаете ли, завод, не мой монастырь.
Но когда его не терзали такие мысли пополам с тревогами, было все-таки радостно. Здорово было не лететь на тройке в наркотическом угаре, не перебегать от двора к двору, воровато оглядываясь, а шагать почти гордо, по заснеженной улице, поскрипывая снежком, с любопытством осматривая баррикады и слушая распеваемую во всё горло революционную песню! Ух, как это было непривычно! Первый раз за сколько уже лет - в России - и не прятаться! Ух! Ух! Анчар даже несколько приосанился, подтягивая хрипловатым от мороза голосом.
Дошли до столба. Зачем нужно было Сиу валить столб, когда можно было просто обрезать провода - этого Анчар не понимал, но решил не вмешиваться: похоже, столб тут играл роль Вандомской колонны, а его свержение - акт политический, призванный в общем порыве бессмысленного разрушения объединить две стихийные силы. Сам Анчар, правда, остался стоять в стороне.
В этот момент Анчар почувствовал, что несмотря на весь радостный задор, массовый террор скорее не для него. Нет, понятно, "лес рубят щепки летят", и т.д., и т.п. Но все же вот такое брожение по улицам туда сюда, разрушения и, наверное, прочие бесчинства, показались ему, хотя и делом революционным, но каким-то уж больно... Не для него. Смотреть было и приятно вроде, а поучаствовать что-то не тянуло.
"Это что же я, получается, индивидуалист?" - подумал Алексей с некоторой горечью. - "Ну как же так-то! Нет, это просто я люблю, чтобы цель была. Настоящая цель. Когда есть цель - есть и дело. А когда цели нет, дело превращается в слова, в смех, в лозунги, и в них-то весь пар и уходит. Эх, сюда бы Кржижановского, я б его спросил. Он бы сам все своими глазами увидел, как его массы-то действуют. Хотя у него так язык подвешен, он бы мне еще и доказал, что это все правильно, все так и надо. Или наоборот. Нашелся бы что сказать. А что ты, Алеша, все каркаешь? Вот что ты каркаешь? Не по тебе праздник, да? Не каркай, может, еще все прекрасно образуется."
В виду всех этих мыслей, предложение Медведя пройтись до Каретного его скорее обрадовало, чем насторожило. Да, это было дело с конкретной целью, и непростое, и как раз для него. "Вот же, как, а? Сам думал, как связь наладить, вот и налаживай теперь. Прямо как у Гоголя - подать сюда Ляпкина-Тяпкина, Анчара-Янычара!"
— Добро, — согласился Анчар и протянул наган вместе с горстью оставшихся патронов. — Яшке что ли отдайте. А то он с кинжалом чисто грузинский князь, как бы не зарезал кого сгоряча. Что там у Марсианина, я знаю кого? Или пароль какой-то? А то вполне могут за провокатора тоже принять. И что конкретно передать ему? На вокзал к скольким быть? Или просто подходить как смогут?
Анчар сначала хотел отговаривать Геру, напирая на то, что у нее роль международного связного, а это важнее, чем одно сообщение. И на то, что ей при поимке с ним вместе грозят куда большие неприятности, чем если ее просто где-то задержат. Гера ему не нравилась. После своего выступления она казалась ему восторженной девицей истерического склада, склонной к эпатажу, и ему было несколько неловко, что он предлагал ей эти дурацкие бутерброды, как будто авансом подумал про нее хорошо, и вот пожалуйста. Может, конечно, рабочих от станков такое как раз и вдохновляло, и воспламеняло - ну, пожалуйста. А ему-то на что? И вот эти словечки французские зачем она вставляет?
Но чисто с практической стороны, конечно, надо было Кассандру взять с собой, потому что ее каракуль и ее по-петербургски бледная кожа действительно не вязались революцией масс, так сказать. И потому шанс, что вдвоем у них получится отбрехаться, был вроде бы повыше. А раз надо для Дела, значит, он как-нибудь да потерпит.
- Пойдемте по дороге придумаем, - предложил Анчар, чтоб время не терять. - Меня зовут Петр Сергеевич Коровкин. Я нотариус.
Анчар помедлил, размышляя. Потом решил, что они должны быть в равных условиях.
- По паспорту, конечно. Я здесь нелегально, как вы понимаете.
Он посмотрел еще раз на Гертруду, коротко, немного оценивающе. Да, определенно, эта девушка ему не нравилась своим подходом к делу. Но зато почему-то ей можно было, нужно было доверять.
- На самом деле Алексей. Но это так, к делу не очень относится, - поправился Анчар. - Жених и невеста - хорошая история, но уж больно много надо друг о друге знать. Случайные знакомые - это уже лучше. Но случайные знакомые всегда вызывают подозрения. Давайте знаете как? Давайте мы с вами познакомились за границей. На отдыхе. Это ведь не проверишь. Где мы могли вместе отдыхать? А нынче вы приехали навещать кого-то в Москву и попросили меня встретить вас на вокзале... И вот как все вышло! А теперь мы идем искать ваших родственников где-нибудь... Где-нибудь на Самотечной улице. Так проще. А то проверят наш адрес, куда мы направляемся, выяснят, что я там не живу, и будет неприятно. А так вы иностранка, адрес могли и перепутать. Ну, кого будем навещать? Тетю? Дядю? Лучше тётю - дядя вас сам бы непременно встретил на вокзале.
Анчару нравилась эта игра.