— Так отобедаем же! — призвал Душан своих спутников.
Ибо ничто так не сближает людей, как преломление хлеба.
"Ну конечно, все как всегда. Свободная конкуренция никогда не может жить там, где все блага и преимущества присваивают власть имущие". Анчар прислушался к себе. Чувствует он к этим двум подпитым господам отвращение? Да, пожалуй, что нет. Обычные люди. Неплохие даже, наверное. По-своему. И даже их не назовешь слепыми. Просто слабые. Просто... ну а что они должны тут в своем Нижнем Новгороде делать? Взрывать направо и налево? Стрелять? Смешно. Это не для всех. Это даже в принципе, не технически, а в том смысле, чтобы решиться "грех взять на душу" — не для всех. Это в Македонии каждый террорист, потому что еще недавно каждый и так с кинжалом ходил. А у нас... У нас у каждого свое ярмо уже давно. Вот и террор — удел одиночек.
Да нет, было в них что-то симпатичное. Хотя... в России каждое лицо, которое не отвратительно, уже кажется симпатичным почему-то.
"А взорвал бы ты их, Алеша, если бы это нужно было, чтобы губернатора достать?" — спросил вдруг Сверх-Черехов, другого, того, кому взрывать придется. — "Представь: взрыв! И оба эти господина в паштет сразу по стенам. Представь: оторванная голова, запачканный кровью костюмчик. Или ослепший этот вот Заболоцкий. Слепой, ревет, скребет ногтями по полу. А? Хватит пороху?"
И маленький Черехов, уже не такой жалкий, как тогда, в Алзамае, после убийства Семена, криво ухмыльнулся и ответил: "Обижаете!"
— А что такое зиц-председатель? И кто еще сюда ходит из влиятельных лиц города? — осведомился серб, когда компания расположилась за столом. — С кем здесь можно свести знакомство? Если не полезное, то хотя бы приятное, ха-ха!