Фильм Анчара изрядно развлек, особенно поначалу. Фильм он как-то посмотрел в Женеве, но остался не очень впечатлен. А этого еще не видел. Вот так бы и в жизни все — весело, быстренько, задорненько, хлоп-хлоп — и либо в герои, либо в покойники. Но нет, в жизни все не так: вязкое, пренеприятно тянущееся ожидание, дрожащие руки, пот по спине...
А эти-то, эти, шампанским постреливают. Господи, какие наивные, смешные люди. Черехову вдруг взбрело в голову, что существуй бог, и будь он богом, он бы не голодных рыбою кормил, а брал бы таких вот шутничков, цеплял божественным перстом за шкирку и закидывал: одного — в Сибирь, другого — на войну, третьего — в горячий цех. Есть ведь люди, которые знают, как живут бедняки и притесняемые, но закрывают на это глаза, все делают, чтобы самим не ощутить этой тяжкой доли, а чтобы кафе и лимонады. Но есть и такие, которые просто не знают. Прожигатели жизни, небокоптители в министерствах, чиновнишки — вся эта сволочь, которая живет сыто и хочет только одного: чтобы их не трогали и ничего им не показывали.
"Ооо, я бы им показал! Я бы их ткнул мордою прямо в разбитые дороги, в обноски нищих детей, в вонючие общежития рабочих, я бы ткнул. Но я не бог. Я человек. Я не могу их всех ткнуть. Я могу только дубиною огреть их сонное общество, чтобы вскинулись, чтобы пусть и не охотно, но от испуга все же закрутили головами, задумались, отчего-с взорвали пятого или десятого или даже первого. А не взорвут ли так однажды и нас? Да-с, вот это то, что нам под силу."
Тут боковым зрением увидел он знакомое лицо на экране, бросил в ту сторону быстрый взгляд и вздрогнул, когда покойный урядник Семен, ухмыляясь навел на него револьвер и разрядил. Ах ты ж божешь мой, какой Семен, какой урядник! Это же просто американский голодранец. Напугала фильма дурацкая!
Анчар снова вспомнил, как пытался его алзамайский страж вытащить пистолет из-за пазухи. В последний момент. И как он его опередил. О чем ты думаешь, Душан? Не было никакого стража, никакого пистолета, да и Алзамая никакого не было. Ты родился в Сербии. Там солнечно, там сладкое вино, там волы скучно и тупо бредут по полям, и усатые, обнаженные до пояса, загорелые крестьяне, широко улыбаются сахарными зубами каждому встречному.
И Анчар улыбнулся точно так же: всем сразу и никому в отдельности. Смешной фильм, хороший вечер, а он пришел развлекаться. Не стоит строить из себя отчаянного гуляку — скорее просто приятного иностранца, который хорошо говорит по-русски, у которого мама была русская, который почти, что наш, и потому близок нам, и все же не наш, и потому доставляет нам удовольствие все рассказать и показать и попотчевать его слегка увядшими, как петрушка на здешних бутербродах, анекдотами.
Ну же, дамы и господа.