С годами Черехов полюбил поезда. Воспоминания о затхлом тюремном вагоне, со скрипом доставившем его к месту ссылки семь лет тому назад, и о внезапно вынырнувшем из метели паровозе Кржижановского, сыгравшего свою мрачную роль в первом убийстве Анчара, не могли зачернить то томительное, но приятное расслабление, которое Алексей всегда испытывал в купе. Да и поезда были теперь совсем иные. Он теперь ездил на чистых простынях, с чаем и папиросами, с мягкими валиками под шею и приятными видами из окна: березы, станции, дачи, поля. Но не в них было дело. Вечно настроенный на слежку, на опасность, Черехов размякал в купе. Куда он мог деться отсюда? Кто мог узнать его здесь? В вагоне-ресторане? Да он туда и не ходил — брал в купе связку баранок и пару пирогов, просил чаю и делал вид, что погружен в чтение газет или, сложив газету, лениво добродушно болтал, больше слушая. Вот попутчик: ну, правых взглядов, конечно, ну, дурак, так что ж теперь? После революции дураков что ли меньше станет? Черехов боялся умных, а дураки его больше забавляли, если не надо было с ними спорить или договариваться. А о чем с этим "брюдершафтом" спорить? Кой черт говорит с соседом по-немецки, если видит, что сосед читает русские газеты? Для смеха Анчар не стал его переубеждать. Так-то версия готовая имелась: мама-то русская, это только по отцу он серб. Но чего бисер перед свиньей метать? Проще поддакнуть.
Детская уверенность, что все плохое, что может с ним случится, произойдет не в поезде, никогда не покидала Черехова. Поезд был как сильная река, которая, размеренно стуча колесами и лязгая поршнями, несет его навстречу судьбе, но сама судьбой не является. Хорошо. Покойно. И черт с ним с храпящим попутчиком, тут главное, что делать ничего не надо. Ведь Дело — то важное дело, которым он занимался теперь если не с упоением, то по крайней мере со вкусом — вытягивало силы, а роздыха почти не давало. А Черехов все чаще стал уставать. И только в поезде он мог отдохнуть от всего честно, без мысли о том, что время уходит. Время тратится с пользой — ведь он едет куда надо, и посылка едет с ним, и лежат завернутые в папиросную бумагу жестянки, и тоже отдыхают. Всем время отдыхать.
Потому со смутной тоской покидал он купе, с грустью слушал крики кондукторов, шипение машины. Ему казалось, что паровоз, стравил его вместе с паром на перрон, как надоевшего попутчика. И всегда, выходя, он ладонью трогал деревянную стенку вагона, прощаясь с поездом. Меньше всего хотелось бы ему получить задание взорвать какой-нибудь поезд, пусть там хоть двадцать человек генерал-губернаторов дымят толстыми сигарами в вагоне ресторане.
"А впрочем, взорвал бы конечно", — сказал он себе, уже оказавшись на платформе, поправляя костюм и беря в руки газету так, чтобы видно было название. — "Ну все, все. Отдохнули и за Дело".
Анчар пошел, словно бы никуда и не спеша, прогуливаясь. Пройдя мимо вокзальных часов обернулся, как будто время сверить, а сам скользнул по толпе глазами, ища чужие глаза — липкие ищейкины зенки. Их часто сразу видно — настоящих профессионалов на низовой работе мало.
Вроде бы никого.
Повернулся наперед — и вот, встречают. О, Господи! Вот это взгляд!
У Алексея даже екнуло внутри. Хорошо, хорошо, если за ними не следят. Потому что если следят, то все, тут не надо быть умником. У барышни этой на лице все написано. Что ж она так волнуется? Первый раз что ли?
"А чего бы и не волноваться ей? Если так со стороны-то посмотреть?" — подумалось вдруг Анчару. — "Молодая девушка встречает незнакомого мужчину. Не родственника, иначе чего бы она мне руку протягивала? Вполне объяснимая сцена, обыденная даже. И потом, может, я красивый. Даже, наверное, красивый. Вот черт! Никогда об этом не задумывался толком."
Тут Черехов подумал, что сам ни с того ни с сего начал волноваться. Хорошо хоть, знал, что делать — подышать надо, вдох-выдох, и сразу мысли мельтешить перестанут.
Переложил газету в руку, которой нес чемодан, и выиграв на этом секунду-другую, улыбнулся со всей приветливостью, на которую был способен.
— Добрый день! Меня зовут Душан! — ответил он, мягко кивнув. — Конечно-конечно! Тут еще... тут, видите ли, "родственник" со мной. Мы попозже с ним встретимся. Пойдемте... Что? Ах нет, я не устал. Я хорошо доехал.
Черехов подставил девушке правое плечо. "Интересно, она у них за главную, выходит? Даа, человек с такими глазами может дел наделать. Вопрос, может ли Дело сделать? Это вопрос."