Алан надрывно закашлялся. Из долгого блаженного сна, Сколд окунулся в шумный и непривычный мир, в котором ещё надо научиться дышать. К тому же Алан совершенно ни черта не помнил. Наверное схожие чувства испытывает ребёнок, когда его вытаскивают из утробы матери. Только Алан уже давно не ребёнок.
Закрыв рот и нос ладонью, он пошёл на свет. Выбравшись наружу, и насытив лёгкие кислородом, Алан огляделся. Повсюду растительность, явно незнакомая, а вышел Алан только что из какого-то челнока, на глазах разваливающегося на части. Впрочем ощущал себя Сколд ничем не лучше. Тело ломит, как от долгого лежания в постели, голова слегка побаливает, а память будто заволокло какой-то пеленой.
Чёртовы челноки, - Подумалось Сколду. - Сколько лет прошло, а они до сих пор не умеют делать нормальные капсулы для длительных перелётов, не стирающие, к чертям, память и не делающие из человека инвалида.
Кто они? Чёрт его знает. Хотя у Алана было стойкое ощущение, что он уже сталкивался с подобными капсулами, наверное в прошлой жизни. Если по-хорошему, то при посадке компьютер должен проводить краткий инструктаж и напоминать членам экипажа о поставленной миссии. Если это военный челнок, а если гражданский... Нет, память отказывает.
Похоже, он первый, кто выбрался наружу. Надо бы помочь остальным, иначе дело закончится плохо.
Алан начал отламывать всяческие железяки, чтобы расширить трещину в челноке, а затем принялся высматривать, есть ли кто без сознания.