"Снайпер!" — думает Ник. Мысль словно вспышка — слишком быстрая, чтобы напугать, слишком четкая и резкая. Тут же рядом оказывается напарника Ворона.
— Пригнись! Пригнись! — кричит ему лейтенант. От дребезга и грохота взрыва, откусившего солидный фрагмент особняка, у него заложило уши, и теперь он кричит громче, чем надо.
— Нет! Тут где-то снайпер, видишь?! Работай отсюда! Завали мерзавца! – втолковывает Бейкер, меняя пачку. Затвор никак не хочет ее глотать, черт. - Сардж, не подходи к пулемету! Снимут! Долби из своего!
С шипением дает о себе знать базука отряда Панды. Все, значит, резерв вступил в бой. Ник не видит, но слышит шелестящий лязг, с которым раскаленный газ целует стальной борт самоходки.
Воспользовался случаем, значит. Сейчас грендаеры на опушке начнут прикрывать свою бронированную свиноматку и возьмутся за Уиндера и его ребят.
Но хер им!
— Продолжать огонь по пехоте!!! — кричит Ник не своим голосом. Горло пока еще держится, но, наверное, так скоро и сядет голос. Вот всегда у него не все было отлично с этой херней, командным голосом. Прикрикнуть пару раз мог, а вот так несколько часов напролет орать — сложно было. — Роджерс! По танку! По танку огонь!
Пачка наконец встает на место в затворе. Осыпается штукатурка и что-то хрустит под ботинком Лейтенанта. Он смотрит вниз и видит рассыпанные по полу из коробки игрушки — паяцев, рыцарей, солдатиков и машинки. Ник вдруг чувствует захлестывающую злость. Как будто кто-то насмехается над ним. Как будто он тут в солдатиков играет! Да какая игра! Это же война! Это самое настоящее, что есть на свете! Да, самое настоящее!
— Передай, что в районе бронетехника и ПТ-орудия противника! Пусть проявят осторожность! — кричит он радисту. — Передай! Противник наступает на Особняк с юга.
Теперь уже Ник старается не выглядывать из-за края окна, а выпрямиться в глубине комнаты так, чтобы оттуда стрелять по силуэтам у опушки. На недостаток отверстий в голове лейтенант никогда не жаловался.